Снежная королева
Шрифт:
Подруга детства у мамы разворотливой особой оказалась и ездить ей куда-то за товарами, для последующей спекуляции, необходимости не было. Она при советской власти магазином продовольственным заведовала /большим/ и удачно его сумела прихватизировать в личное пользование. Пока прихватизировала, на полках было шаром покати, а когда стала хозяйкой, то забила их всякой всячиной иноземной, так что полки ломиться от нее начали. Весь город сбежался поглядеть на это чудо.
– Эх, Лидуся,– покровительственно обнимала за плечи подруга маму Костика,– жизнь наступила настоящая. Только не зевай, давай. Двести баксов я тебе дам, но учти что я их из товарооборота ради тебя, подруга, изъяла. Двадцать процентов – это сорок баксов, так что приплюсуй и верни через месяц, иначе поссоримся.
– Верну,
– Полно тебе, Лидусь. Только ты уж меня при моих сотрудниках так теперь не называй. Зинаидой Соломоновной зови. Я ведь, Лидусь, из старинного купеческого рода Морозовых происхожу, так что ты уж не забудь, иначе поссоримся.
– Хорошо, как скажешь, Зинаида Соломоновна,– теребила в руках доллары, почти халявные, мама Костика, млея от оказанного ей высочайшего покровительства.
– Ну, тогда иди. Мне тут товар нужно оприходовать. А мазурику своему передай, что ежели профукает баксы, то мои ребята ему ноги выдернут вместе с кишками. На шею намотают и по миру пустят, а мы с тобой поссоримся.
– Непременно передам, Зинаида Соломоновна. Он не профукает. Он все правильно сделает. Не надо будет ему ноги с кишками выдергивать. И ссориться нам не нужно будет,– заверила подругу мама Костика и, папа не подвел, все правильно сделал, припер товара столько турецкого, что хватило после его реализации не только доллары с процентами вернуть, но даже еще столько же осталось.
Засновал Эдуард Александрович с соседом Егором Ивановичем на пару, "челноком" между городком родным и забугорьем. Год они этим бизнесом занимались, пока рынок спекулятивный не заполнился и спрос на барахло турецкое не упал. Дело в том, что не только Егор Иванович и Эдуард Александрович оказались в городке предприимчивыми людьми, но и еще примерно половина населения тоже. Ну, а вторая половина ждала первую, за рукоделием глаз не смыкая.
В связи с такой предприимчивостью повсеместной, покупателей через год стало в городе меньше чем продавцов и "челночный" бизнес начал хиреть. А подруга мамина – сиречь Зинаида Соломоновна Морозова за этот год развернулась и вширь, и в даль. «Прихватизировала» вслед за магазином пару столовых общепитовских и кондитерскую фабрику, которая встала и с радостью под ее крыло уплыла со всеми основными средствами производства. Ожила под ее умелым руководством и завалила регион кондитерскими изделиями, особенно радуя покупателей мороженным разнообразным.
Народ диву давался, раскупая продукцию фабрики, которая и название себе новое, броское приобрела заместо серого, задрипанного, насквозь официозного и заполитизированного – "Конд.фаб.№6 им. Бакинских коммунаров". "Снежное королевство" – вот так стали именовать по документам фабрику, ну и естественно ее директрису – Снежной Королевой, тем более что и фамилия у Зинаиды Соломоновны подходящей оказалась – Морозова.
Очень гордилась мама Костика – Лидия Сергеевна своей подругой и когда у папы Костика бизнес турецкий сдох скоропостижно, побежала к подруге царственной, просить вакансий для супруга. Зинаида Соломоновна за год прошедший совсем не переменилась почти. Дороднее разве что стала, но ведь как говорится "Хорошего человека должно быть много", а когда к пяти пудам живого веса добавляется еще парочка, то это не особенно и заметно окружающим, особенно если кость широкая. А кость морозовская у Зинаиды Соломоновны была, дай Бог каждому, так что несла она свой вес по жизни легко и гордо, особенно не комплексуя по этому поводу, а наоборот всячески поощряя себя. Кондитерская Королева все же, а не обувная или прости Господи трикотажная какая-нибудь.
Слегка, правда, характер у Снежной Королевы испортился, раздражительным стал. Так и это понятно. Ну-ка поворочай с утра до вечера такую прорву работы, все ведь на ее плечах. Никому довериться нельзя, по миру пустят моментально. Вот и стала нервной слегка. Но маме Костика искренне обрадовалась, когда та на пороге ее кабинета появилась в турецкой юбке и китайском пуховичке.
– Лидуха, сколько лет, сколько зим? Почему не забегаешь? Смотри, обижусь и поссоримся,– приветствовала она маму, пытаясь выползти из кресла руководящего, которое в 10.00
– Опять баксы нужны пади? Даже не проси, сама сижу на мели. Все деньги в движении. Веришь, нет, но Мерседес заправить порой не на что. Верчусь, как карась на сковородке, так что и не проси, поссоримся.
– Нет, что ты, Зиночка Соломоновна, не хочу я ссориться. Я за мужа просить пришла. Нет ли у тебя какой работы, пусть самой завалящей для него. Охранником там или грузчиком. Мы на все согласны,– заверила Снежную Королеву в лояльности мама Костика.
– За оболтуса своего просишь?– скривилась Зинаида Соломоновна.– Он что жив еще?
– Жив, Зинаидушка Соломоновна. Рано ему еще умирать. Сына нужно на ноги поставить сначала.
– Это ты правильно рассуждаешь, Лидок. Мужики они козлы все поголовно и нам бабам для чего надобны в первую очередь? Вот для этого самого. Пусть содержут. Я своего сразу под зад коленом наладила, как только без него обходиться стала. Ох, как он пережива-а-а-л. Ночевал в подъезде, на работу приполза-а-а-а-л, коварно через забор перелезая. Сколько дубин о его ребра охрана измочалила, Лидусь, – кошмар. Еле отвадила. А зачем он мне – живоглот, коль все из дому норовит? Я в дом, а он из него. Вот и ты гони-ка своего прощелыгу метлой поганой. Если своей метлы нет, я пособлю. Пошлю моих ребят, и они живо из него все ноги, вместе с кишками повыдергивают, на шею намотают и по миру пустят,– Зинаида Соломоновна стукнула пудовой ладонью по столу, попутно прибив пробегающего по нему таракана. Живность эта в магазине и, стало быть, в кабинете Снежной Королевы не переводилась по причине самой банальной. Ни кто им размножаться не препятствовал. Зинаида Соломоновна где-то вычитала или услышала, что тараканы в заведении – к процветанию, поэтому запретила применять к ним репрессии. Городская санэпидстанция пыталась вмешаться и предписания даже как-то выписала, но получила от Снежной Королевы такое крупное пожертвование, с просьбой забыть про ее точки, что тут же и забыла, впав в амнезию всем коллективом врачей. Ну, очень много пожертвовала Зинаида Соломоновна, печась о процветании своего предприятия.
– Не нужно ему кишки наматывать, Зинушка Соломоновна,– отказалась от предложения подруги детства мама Костика.
– Пусть он лучше работает. Он сынишку любит очень.
– У тебя еще и сын есть?– удивилась Снежная Королева.– Когда успела нарожать?
– Так ведь дело-то не хитрое. Как только познакомились мы с Эдиком, так сразу на другой день и родила,– покаялась мама Костика.
– Эх, Лидусик, тут ты промашку допустила. Дети – это такая обуза, а жизнь наступила такая вокруг, что живи и радуйся для себя. А ты, ну что ты? Может в шею его вместе с папаней его прохиндеем выставить все же тебе? Я ребятам команду дам. Ты не сомневайся. Им что одному по шеям, что двоим – все одно. Еще и лучше, два раза чтобы не ходить, когда твой-то сынуля вырастет и жизнь тебе окончательно изгадит. И не моршинь лоб, поссоримся. Я ведь по доброте душевной и по дружбе тебе это предлагаю. Другой бы и слова доброго не сказала, а ты же подружка моя, самая, что ни на есть первая. Эх, Лидок, жалко мне чего-то тебя, даже на слезу пробивает,– Зинаида всхлипнула и шумно высморкалась на пол.
– Спасибо, Зиночка Соломоновна. Добрая душа у тебя,– расстрогалась ответно мама Костика.
– Пусть приходит твой-то раздолбай. Ужо найду, чем его занять безрукого. Но не обессудь, пахать он у меня станет с утра до ночи. Рынок, милая. Тут только не зевай. Конкуренты не спят и всячески гадют. Грузчиком возьму пока. Ну а коль не опорфунится, то через годок другой в охранники переведу. Не горюй, Лидунька, заживете вы теперь как у Бога в запазухе. У меня знаешь сколько грузчики получают? Ого-го. Все почитай уже на авто ездят. Не на мерседесах понятно, но жигули все себе прикупили ироды. Воруют должно быть подлецы при разгрузке, перегрузке, только поймать никого не могу пока. Твой-то как? Не вороватый?