Снежная слепота
Шрифт:
Так что же представляет собой человек, которому старый Бисаун дал имя Харп?..
Харпу казалось, что ответ находится где-то рядом, совсем близко, спрятанный среди обрывочных воспоминаний о другой жизни, которые порою удивляли не только Марсала и старого Бисауна, но и его самого. Нужно было лишь собрать их вместе и расположить в определенной последовательности…
Однако разрозненные кусочки головоломки никак не желали складываться в правильный рисунок. Мысли Харпа путались и расплывались, подобно небрежным мазкам акварели на мокрой бумаге. Сон наплывал на реальные картины, лишая их четкости, мешая краски и смазывая перспективу. Обрывки воспоминаний переплетались с клочками фантазий, рождавшимися в затаенных глубинах подсознания и всплывающими наверх только в неуловимо короткий отрезок времени между сном и бодрствованием, когда человек принадлежит одновременно двум мирам: реальному и иллюзорному.
Харп уснул с полной уверенностью, что находится совсем близко к разгадке тайны не только собственной личности, но и всего мира вечных снегов, который стал теперь и его миром. Однако к моменту пробуждения он уже ничего не будет помнить об этом.
Кто знает, возможно, что и к лучшему…
Глава 8
Харп проснулся мгновенно, едва только кто-то тронул его за плечо.
Открыв глаза, он увидел над собой лицо Марсала.
Если бы его сейчас спросили, Харп без малейших колебаний ответил бы, что спал крепко и не видел никаких снов. И уж подавно не пытался решать во сне вопросы вселенской категории.
– Пора, – тихо произнес Марсал.
Харп молча кивнул и, откинув одеяло, поднялся на ноги. Собственно, почему Марсал говорил полушепотом, было совершенно непонятно, поскольку в доме уже никто не спал.
Харп посмотрел на часы. До рассвета оставалось еще пять часов.
– Решили устроить нам торжественные проводы? – усмехнувшись, спросил он проходившего мимо Бисауна.
Старик, ничего не ответив, уселся за стол.
– А почему бы и нет?
Обернувшись на голос, Харп изумленно замер: впервые он увидел Халану улыбающейся.
– Такое не каждый день случается, – добавила женщина.
Не переставая улыбаться, Халана подхватила с плоской крышки теплогенератора тарелку с лепешками и понесла ее к столу, на котором Эниса расставляла обеденную посуду.
На столе уже разместилась пара накрытых крышками кастрюль; несмотря на то что завтрак был ранним, состоял он не из одного блюда, как обычно.
Харп едва удержался, чтобы не тряхнуть головой: происходящее казалось ему продолжением сна.
Посмотрев на «снежного волка», Харп увидел, что раненый тоже не спит: сидит, привалившись спиной к стенке, положив руки поверх одеяла. И лицо у него какое-то странное… Харп не сразу понял, что на лице «снежного волка» не было той озлобленности, которая не покидала его все время, что он находился в доме старого Бисауна.
– Умывайся скорее, – сказала Харпу Халана. – А то все остынет.
Пройдя в угол, где стояло ведро для умывания, Харп жестом попросил Марсала полить ему.
Поймав в сложенные вместе ладони струйку теплой воды, которую не спеша выливал из ковшика Марсал, Харп плеснул ею в лицо.
– Что происходит? – шепотом, чтобы никто не услышал, спросил он.
Марсал едва сдерживался, чтобы не рассмеяться.
– Это все Халана, – так же тихо ответил он. – Она решила устроить нам проводы на охоту… – Наклонив ковшик, он вылил еще немного воды в подставленные Харпом ладони. – Ну, вроде как для того, чтобы настроение у нас в этот день было хорошее, чтобы не думали о плохом. Она и Бисауну пригрозила, что, если он не сядет сегодня с нами за стол, она вообще больше никогда не станет для него готовить.
Харп усмехнулся, снова провел мокрыми ладонями по лицу и невольно поежился.
Должно быть, в другой жизни он никогда не носил бороды, поэтому и стремился поначалу любым способом избавиться от растительности на лице. Но бриться ножом, даже очень хорошо наточенным, оказалось не так-то просто. После первой же попытки Харп честно признал свое поражение и оставил эту затею. Теперь у него имелась небольшая, но вполне приличная русая бородка. Однако всякий раз, как только он касался бороды ладонями, мысль о том, как же он брился прежде, до того как попал в мир вечных снегов, не давала ему покоя. Впрочем, Харп, как ни старался, никак не мог этого вспомнить.
Вытерев лицо полотенцем – ах, как же мешала при этом борода! – Харп подошел к столу и занял свое место за столом.
Халана тут же принялась раскладывать еду по мискам.
– Эй! – негромко окликнул Харпа «снежный волк».
Оглянувшись, Харп увидел, что раненый медленно, морщась от боли, поднимается на ноги.
– В чем дело? – ледяным голосом осведомился Харп.
«Снежный волк» ничего не ответил, только рукой махнул: подожди, мол!
Накинув на плечи одеяло, он подошел к столу с той стороны, где сидел Харп.
Когда из-под одеяла показалась рука с каким-то предметом, Харп машинально схватился за нож, висевший у него на поясе.
Заметив это движение, «снежный волк» криво усмехнулся. Протянув руку, он поставил на стол литровую пластиковую бутылку, наполненную почти под завязку мутной, чуть красноватой жидкостью.
– Это тебе, – сказал «снежный волк», взглядом указав на бутылку. – Бормотуха… Ну, то есть перебродившая красница… Мне ребята, когда заходили, передали… Здесь, я знаю, такое не готовят. А зря. Мозги прочищает очень даже здорово… – Заметив удивленный взгляд Харпа, «снежный волк» быстро добавил: – Ты не думай, это я не для того, чтобы тебя задобрить. Просто… – «Снежный волк» усмехнулся и качнул головой. – Просто, если бы я мог уверенно стоять на ногах, наверное, тоже пошел бы вместе с тобой на снежного червя. Это действительно стоящее дело.
Сказав все, что у него имелось, раненый умолк.
Никто из сидевших за столом не проронил ни слова. Но абсолютно все взгляды были устремлены на «снежного волка». Столь странный поступок человека, в котором все привыкли видеть лишь врага, вызывал настолько неоднозначную реакцию у каждого из присутствующих, что никто, наверное, не смог бы предугадать, что последует за этим молчанием.
– А… – тяжело выдохнул «снежный волк» и, безнадежно махнув рукой, повернулся к столу спиной, собираясь вернуться на свой матрас.
– Постой, – негромко окликнул его Харп.
«Снежный волк» замер на месте, словно остановленный какой-то неведомой силой, и напряженно оглянулся через плечо.
– Эниса, – обратился Харп к женщине, сидевшей на другом конце стола. – Он когда-нибудь?.. – Харп запнулся на слове, которое нужно было произнести. – У тебя есть к нему счеты? – иначе сформулировал он свой вопрос.
– Нет, – глядя Харпу прямо в глаза, Эниса слегка качнула головой из стороны в стороны. – Но все равно он один из них.