Снежные волки. Чужая песня
Шрифт:
Словно прочитав мои мысли, Хурхан сказал:
– Не уверен, Кайлот, но наверно тебе теперь есть придется только сырое мясо. Или ты должен научиться превращаться - третьего не дано.
«Веселенькая перспектива», - с огорчением подумал я.
Если кто-то из людей, к которым мы идем, прознает, что я не могу питаться нормальной пищей – это сильно осложнит нам жизнь.
– Превратиться я точно не смогу.
– Отец, не расстраивайся. Мы со всем справимся, обещаю, - утешающим голосом проговорила дочка.
Я положил в рот последний кусочек мяса. На смену голоду пришла долгожданная сытость.
– Вот что, друзья, - обратился я к присутствующим.
Но Айкар перебила, смерив Хурхана презрительным взглядом:
– Это он-то друг?
– Айкар, давай на время путешествия мы будем хорошими друзьями.
– Я не против, - поддержал мою идею Хурхан.
– Никогда дальше нашего города не ходил. Уверен нас ждут захватывающие приключения!
– Я продолжу, что хотел сказать… - оба кивнули.
– Так вот сейчас мы идем отсыпаться, а в путь отправимся ночью. Хурхан, надеюсь, не надо говорить, чтобы ничего здесь не ломал?
– Я и не собирался ничего ломать. А стул, - он глянул на груду щепок у входа, - его уже не восстановить. Я в лес унесу.
– Хорошо. После нас тут должен остаться порядок.
Закончив с наставлениями, я поднялся и отправился в соседнюю комнату, оставив кровать в этой комнате для Айкар.
– Я устроюсь в соседнем доме, - донеслись до меня слова Хурхана.
Айкар промолчала. Вскоре послышался скрип открываемой двери. Хурхан отправился искать себе пристанище.
В доме установилась сонная тишина.
К счастью, мне удалось немного поспать. Правда, сон пролетел слишком быстро, показалось, что я только и успел, что закрыть и открыть глаза. В комнате висели сумерки, а в животе недовольно заурчало.
Дочка хозяйничала у камина. Увидев, как я выхожу, сообщила:
– Отец, я варю тебе чай.
– Замечательно, а то что-то опять есть захотелось.
За столом сидел Хурхан, вырезая ножом на столешнице.
– Я же просил ничего не портить.
– А нет… я так… и не заметит никто.
Парень сунул нож в сумку и поднял на меня глаза. Мелькнуло в них любопытство, но я был слишком сонный, чтобы понять, что его во мне заинтересовало.
Я сел за стол, глянув на остатки жаркого. Вообще не хотелось.
Айкар, удерживая кружку толстыми прихватками, подошла к столу, аккуратно поставив ее передо мной. Случайно посмотрев на меня, испуганно вскрикнула.
– Что?
– встревожился я, понимая, что это я ее чем-то напугал.
– У тебя глаз волчий и уши… - Хурхан не стал договаривать, лишь дотронулся до своих.
Его слова нашли подтверждение в глазах дочери.
Я потрогал уши… Шок – это то, что я испытал в первые секунды. Затем встал и быстро подошел к настенному зеркалу, висящему у входа. Боже! На моей голове настоящие белые волчьи уши и левый глаз явно нечеловеческий, с желтым продолговатым зрачком. Сердце мое так и запрыгало в груди. Я почувствовал, как ужас расползается по телу холодной колючей змеей.
«Не паниковать!
– приказал я себе.
– Здесь дети. Нельзя их пугать»
Глубоко вздохнув, я оглянулся. Оба с трудно скрываемым беспокойством ожидали моей реакции.
– Ну, это нормально… Хвост же еще не вырос.
Хурхан, отворачиваясь, прыснул со смеху.
– Ничего смешного нет!
– заявила ему Айкар.
– Простите, просто шутка про хвост очень к месту.
– Я тебя сейчас побью!
Девочка демонстративно сжала кулаки.
Направившись к столу, я произнес:
– Не надо ссориться. Хурхан, можешь принести мне еще оленины? Похоже, от голода я звереть начинаю.
– Да, сейчас принесу, - он соскочил с места и, оказавшись у выхода, поинтересовался: - А это… может есть какие-то предпочтения? Потроха или еще чего?
– Никогда не ел сырое сердце.
– Хорошо, сейчас принесу.
После его ухода я и дочка сели за стол.
– Ты, зря ему доверяешь, - недовольным тоном сказала Айкар.
– Может и зря, согласен, - я пододвинул к себе кружку с чаем. Сделал глоток. Чай был обжигающе горячим. Подул на него, остужая.
– Время покажет. Мы все равно ничего не теряем.
– Уу… он меня раздражает!
– девочка сердито фыркнула.
– Пусть только попробует нам навредить, я его загрызу!
Я дотронулся до ее руки, заверив:
– Мы вдвоем сильнее, чем он один. Тебе не нужно переживать. Пусть пока поживет и порадуется жизни.
Айкар внимательно выслушала меня, качнула, соглашаясь головой, и вдруг улыбнулась.
– Хорошо, я проявлю огромное терпение. Если подумать, он тебе помогает. Пусть поживет.
Минут через десять вернулся запыхавшийся от бега Хурхан.
Подбежав к столу, он извлек из сумки оленье сердце, положив его на тарелку. Внутри у меня все затряслось от предвкушения его отведать, а в горле пересохло. Вместо того, чтобы наброситься на мясо, я залпом отпил чай. Его горький вкус подействовал положительно, даже запах перестал казаться одурманивающим.
Айкар смотрела сочувственно.
– Отец, я не знаю, что будет, если после «волчьей ломки» съесть сырое мясо. Может не надо спешить?
– Хурхан, а ты что думаешь?
Парень сел за стол, растерянно пожимая плечами.
– Мне не приходилось пить ваш чай. Думаю, Айкар права, не надо рисковать.
Я все же не удержался, пододвинул к себе мясо и, взяв в руку, понюхал, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Волшебный чай, мне уже совсем не хочется есть мясо…
И тут я увидел, как ноготь на указательном пальце правой руки превращается в длинный изогнутый черный коготь, а на остальных пальцах начинает расти белая шерсть. От увиденного меня охватила жуткая паника, возник сильный жар во всем теле, нервная дрожь и тошнота, внезапно подступившая к горлу. Срочно захотелось выбежать на открытый воздух, что я и сделал.