Снежный человек (илл. И. Архипова)
Шрифт:
Эти места были для него новы. Но он не боялся заблудиться. Онни знал лес и шел уверенно, держа путь на юго-восток.
Ему, жителю лесов, не надо было смотреть на компас, укрепленный на левой руке. Он по деревьям определял направление: с севера стволы были почти обнажены, с юга — наоборот, ветвисты.
Полет птицы, звериный след, срубленное дерево помогали ему разбираться в лесной глуши.
Но самым лучшим компасом, конечно, было солнце.
Сегодня солнце не нравилось Онни. Огненно-красным шаром медленно скатывалось оно за облака и там, за их молочно-серой массой, разлилось по краю неба, окрасив его в золотые и пурпурные тона.
Онни беспокоило маленькое серое облако, подрумяненное вечерней зарей.
Постепенно краски померкли. Холодный северный ветер со свистом промчался по лесу. Закурились сугробы снега. «Быть метели», — подумал Онни.
Укрывшись от холодного ветра за огромный ствол дерева, он спустил с плеч свой мешок, достал хлеб и мясо. В первую очередь накормил собаку, а после уж поел сам.
Покончив с едой, он потуже затянулся поясом и поправил кобуру нагана. Мешок с подарками Онни тщательно завязал и ловко приладил за плечами. Поглубже натянув шлем, он приготовился идти дальше.
Но поведение Дика заставило проводника остаться на месте и взять собаку на поводок. Дик насторожился и глухо рычал.
Онни весь обратился в слух и зрение.
Неожиданно впереди, между деревьями, мелькнул и исчез силуэт человека.
Собака рвалась с поводка.
— Фу-фу… — успокаивал ее проводник.
Он покрепче намотал поводок на руку, вынул из кобуры наган и, переходя от дерева к дереву, стал наконец на проложенную незнакомцем свежую лыжню.
Онни знал, что находится в значительном расстоянии от самой границы, но в пограничной зоне.
Проводник и его собака, искушенные в своей работе, не привыкли доверять кому бы то ни было. Может быть, это и не злоумышленник, а свой. Но это надо выяснить…
Неслышно скользя по готовой лыжне, он на повороте увидел впереди себя человека. И чуть не расхохотался.
В одном с ним направлении шел такой же, как он, пограничник. Только мешок за его спиной не был так велик, как у Онни.
«Тоже, видно, отпустили в гости», — усмехнулся Онни и, улыбаясь, решил потихоньку догнать товарища, чтобы идти вместе. Вместе веселее. Сейчас он его окликнет.
Но Дик вел себя очень странно. Он рвался с поводка и пылал неистовой злобой.
Поведение собаки встревожило проводника. Он раздумал и не окликнул идущего впереди.
Идя по его следам, Онни внимательно наблюдал за ним и его ловкими осторожными движениями.
Да, человек шел очень осторожно.
«А если на меня поглядеть со стороны? — подумал Онни. — Тоже, верно, иду, как этот…»
Но что-то в спине идущего, в его затылке, в манере двигаться и поворачивать голову показалось Онни необычайно знакомым.
«Где я его видел? Откуда я его знаю?» — мучительно рылся в своей памяти Онни и напряженно смотрел в спину незнакомца. Тот словно почувствовал взгляд и оглянулся.
На одно мгновенье встретились они глазами.
— Фасс! — страшным голосом крикнул Онни и спустил Дика.
Одержимый яростью, Дик громадными прыжками ринулся вперед, на врага.
Диверсант — это был он, тот самый, неуловимый, — бросился за дерево и прицелился в собаку.
Его опередил пограничник. Грянул выстрел. Из перебитой кисти диверсанта выпало оружие. Один-два прыжка — и собака схватит его.
«Взять живьем!» — помнит Онни приказ начальника заставы. Задыхаясь, перебегая от дерева к дереву, он приближается к диверсанту.
— Сдавайтесь! Руки вверх! — кричит Онни.
— Сдаюсь!..
Взметнулась кверху рука… И граната, брошенная диверсантом, со страшной силой ударилась в ближайшее к Онни дерево.
Застрявшая в буреломе лыжа и глубокий снег помешали Онни броситься в сторону. Он замешкался…
Страшный грохот раздался в лесу.
Облако снежной пыли, сосновой хвои и срезанных веток поднялось к вершинам деревьев.
Когда оно рассеялось, на снегу осталось лежать неподвижное тело полузасыпанного Лумимиези.
Обливаясь кровью и визжа, к нему подползла его собака. Дик знал: он должен мчаться за врагом и догнать его во что бы то ни стало. Но проводник Онни, тот, кому принадлежит его собачья душа, его воля, лежит без движения, и покинуть его невозможно.
Дик лизнул проводника в лицо, такое же бледное, кал покрывающий его снег. Онни прошептал тихо-тихо одна слово:
— Фасс!
И раненый Дик пошел по следу врага.
Глава XVI. ОХОТА СТАРОГО ТИККИ
Было еще совсем темно, когда Тикка проснулся в своей избушке. Он встал, затопил печурку и вскипятил чай.
После чая Тикка вымыл посуду, подмел березовым веником пол и начал собираться в лес за елочкой.
Валенки заменили кожаные чуби. Теплые ватные штаны, поношенный овчинный полушубок, мохнатая шапка — вот зимний наряд Тикки.
Поверх полушубка он опоясался старым гарусным шарфом, а топор приладил у бедра, за поясом.
В последнюю минуту перед уходом Тикка подумал:
«А не взять ли с собой ружьишко? Пройдусь… Может, белка попадет аль рябок…»
Тикка взял из угла свое ружье. Ружье у Тикки замечательное — короткий ствол, огромный курок и самодельное ложе, соединенные между собой какими-то железками, гвоздиками и простыми веревочками.