Снежный мальчик
Шрифт:
– Ах так! – закричал Ром и впился когтями во вредительскую пятку.
На мгновенье та словно онемела, а затем, медленно уменьшаясь, выползла с вцепившимся мальчиком за порог. Раздался сухой щелчок, и Ром, пробив низкие облака, вылетел в небо.
Глава VIII
Пальма и маятник
Небо было пусто, и только вдалеке, чуть выше облаков, блестело что-то похожее на тщательно вылизанную серебряную ложку. И больше ничего и никого вокруг не было. Тем не менее, кто-то с возгласом "Наглец!"
"Кто же это сделал, вроде бы некому?!" – с досадой и удивлением подумал мальчик, падая в золотистое облако.
Попав в него, Ром почувствовал, что это не облако, а нечто совсем иное. Что-то шелковистое и шелестящее, как театральная кулиса стало оборачиваться вокруг его тела и увлекать куда-то прочь. И почудилось, что – в безмолвную темноту, все дальше и дальше от невидимой, но полной волшебных огней и музыки сцены, от зрительского зала, затаившего дыхание в ожидании вдохновенных слов.
Ром рванулся, раздался треск, и он шлепнулся на тротуар возле стеклянной двери магазина. Люди в достаточном количестве сновавшие там и сям, разумеется, этого не заметили. И только какой-то странный господин, вышагнувший из магазина нетвердой ногой, довольно тупо посмотрел на мальчика и сказал:
– С удачным приземлением.
Господин был в черной широкополой шляпе и длинном пальто, из кармана которого торчала преогромная бутыль вина.
– Ты тоже из потаенной страны? – спросил Ром, поднимаясь.
– Нет, как видишь, я из винного магазина, – господин покосился на бутыль, а затем для большей убедительности, еще и указал на нее большим пальцем.
– Но как же ты меня увидел? Обычные люди не видят выходцев из потаенной страны.
– А я выходец из винного магазина! – в пьяной запальчивости воскликнул незнакомец, и несколько благоразумных прохожих, изменив директорию движения быстро-быстро обошли его стороной. Незнакомец проводил их насмешливым взглядом и, наклонившись к Рому, сказал шепотом: "Я Маятник".
– Что-то ты не похож на маятник, – Ром с любопытством разглядывал незнакомца.
У него было одутловатое лицо, невнятный взгляд и белесая щетина на щеках. Когда он двигал руками, из-под пальто выглядывала синяя рубаха без двух пуговиц на животе.
– Нет, я Маятник. – решительно сказал незнакомец. – С постоянством маятника два раза в сутки я прихожу в этот винный магазин и покупаю бутыль вина. Первый раз – ровно в полдень, во второй раз – в полночь. Вернее, сначала в полночь, а затем – в полдень. Впрочем, это не столь важно. Главное, что при этом я маюсь и, что это происходит изо дня в день, из года в год. А иногда мне кажется, что – из века в век. Недаром меня здесь считают такой же городской достопримечательностью, как развалины древней башни. Так что, Ромуальд, не сомневайся – я Маятник. И даже больший, чем тот, который в часах, потому что я Маятник вдвойне.
– Почему ты назвал меня Ромуальдом?
– А что, разве тебе не нравится это имя? – Маятник приподнял брови, изображая удивление.
Прохожие с недоумением поглядывали на странного человека, который, как им казалось, разговаривал сам с собой.
– Ну ладно, Ромуальд, гонись за своим Мегабайтом, а я пойду маяться. – Маятник дружески похлопал карман, в котором лежала бутыль и зашагал через улицу.
– Откуда ты знаешь про Мегабайта? – спросил Ром, догоняя его.
Маятник ничего не ответил и только зашагал быстрее. Ром не отставал. Они свернули в темный и узкий переулок. Здесь Маятник замедлил шаг и стал приглядываться к домам, будто видел их впервые.
– Вроде бы, этот, – пробормотал Маятник и вошел в подъезд старого дома.
Поднявшись на второй этаж и, не обращая никакого внимания на Рома, будто его не было вовсе, он позвонил в дверь. Дверь открыла замысловатого вида женщина. Если бы кто-нибудь стал рассматривать ее снизу вверх, то перво-наперво увидел бы синие остроносые тапки, расшитые серебряными узорами, над которыми, скособочившившись, стояли шерстяные носки. Далее следовало что-то вроде зеленых шаровар с отвисшими коленками. Затем – пестрая блуза с малиновой кофтой поверх нее, голова с длинным, будто из пластмассы сделанным носом и, наконец, кичка.
Только одну эту кичку и увидел бы тот, кто вздумал бы рассматривать женщину сверху вниз. Поистине, кичка была удивительна. Толщиною с руку, черная, как смоль, бодрой пальмой возвышалась она над головой, готовая сразить любое воображение. Достаточно было лишь одного взгляда на эту кичку, чтобы все, находившееся снизу, превратилось бы в не более, чем кадку, обернутую с неизвестной целью разноцветным тряпьем.
– Что, пришел? – недовольным голосом спросила обладательница кички.
Ничего не ответив, Маятник решительным шагом прошел на кухню, где моментально откупорил бутыль. По-прежнему, не обращая на Рома никакого внимания, он налил полный стакан вина и выхватил из глиняного блюда грушу.
– О, кто бы знал, как мне надоело это вино! – воскликнул наполненный стакан. – Хорошо еще, что я его не пью. В противном случае я давно бы уже лопнул от изнеможения.
– Он меня сейчас укусит. – сказала груша. В голосе ее звучало изумление, будто она не верила в возможность такого поворота событий.
– Не бойся, – сказало яблоко. – Это только в первый раз страшно. Потом будет куда проще.
Маятник залпом опорожнил стакан, понюхал грушу и положил ее на место.
– Ну вот, а ты боялась, – сказало яблоко. – Маятник добрый, зря никого не обидит.
– Пока есть не захочет, – заметила тарелка с недоеденными щами.
По-видимому, на этот счет захотела высказаться и ложка, торчавшая из тарелки, но будучи наполовину утопленной в щах, не сумела и только пустила пузыри.
В раскрытое окошко залетела зеленая стрекоза. Облетев кухню, она зависла между Ромом и Маятником.
– Ты что, совсем уже обалдела? – недовольно глянув на стрекозу, спросил Маятник и снова наполнил стакан.
Стрекоза покачала крылышками и вылетела в окно.