Снежный поцелуй
Шрифт:
Винс протянул руку и вытер ее слезинку.
Повернув голову, Джинджер поцеловала его в ладонь.
— Спасибо за воспоминания, — прошептала она.
Приподнявшись на локте, он навис над ней всем сильным мужским телом, зеленые глаза наполнились гневом.
— Выбрось это из головы немедленно! У нас не один сегодняшний день, Купер. Мы будем любить друг друга всю жизнь.
Слезы хлынули потоком, они лились из глаз, текли по щекам.
— Что? — Ее сердце билось так быстро, что грозило вырваться из груди. Возбужденный смех слетел
Винс засмеялся, и этот звук прозвучал музыкой для ее ушей.
— Почему женщины всегда плачут, когда счастливы?
Джинджер все еще отказывалась верить тому, что услышала. Поднявшись на локте, она смотрела ему прямо в глаза. Она должна знать, она должна быть уверена, что правильно поняла смысл его слов.
— Я счастлива?
— Черт, да, ты.
— Почему я счастлива? — спросила она шепотом, затаив дыхание.
Винс наклонился и поцеловал ее в уголок рта.
— Потому что мы еще посмотрим, куда заведут нас наши отношения. Я перееду в Денвер только через две недели, но я хотел бы звонить тебе каждый вечер. Я хотел бы провести с тобой Рождество. Я хотел бы заниматься с тобой любовью до тех пор, пока не состарюсь окончательно.
Чувства переполняли Джинджер. Она хотела плакать, хотела смеяться, хотела ударить его за то, что он заставлял ее думать, будто она нужна ему только на одну ночь. Вместо этого она толкнула его на кровать и накрыла его прекрасное, совершенное тело своим.
Он не сопротивлялся, она заложила его руки за голову и наклонилась над ним так низко, чтобы ее груди касались его груди.
— Распутник, мы только что семь часов подряд занимались любовью. Я не думаю, что слов «не стоит» нет в твоем словаре.
Его глаза расширились.
— Семь часов? Христос, да который сейчас час? — Он взглянул на часы на столике возле кровати и уронил голову на подушку. — О мой Бог, два часа!
Озадаченная Джинджер спросила:
— Ну и что? Что случается в два? Ты превращаешься в тыкву? — Она пошевелилась на нем, прижимаясь бедрами к его поднявшейся плоти, пытаясь заставить его забыть о времени и о мире за окном.
Винс в ответ стиснул ее груди, потом поднял за талию и снял с себя.
— Через полчаса подадут лимузин. У меня самолет. Прости, ангел. — Он выбрался из постели и принялся искать свою одежду.
Ну вот и все. Начало конца. Она почувствовала, как в животе что-то сжалось. Он действительно уезжает. Джинджер закрыла глаза и попробовала подавить сердитый натиск слез, который грозил разразиться штормом. Она так долго, так давно боролась с проявлением любых эмоций, что теперь, когда они вышли из-под контроля, просто не знала, как с ними обращаться. Матрас прогнулся с одной стороны, и Джинджер открыла глаза, почувствовав, как руки Винса обняли ее.
— Я — человек слова, Джинджер. Я никогда не лгу. — Он поцеловал ее в висок и убрал прядь волос, упавшую на глаза. — Я буду звонить тебе каждый вечер, обещаю. Черт, женщина, если это послужит тебе каким-то утешением, я скажу: ты мне нужна так сильно, что я не замечаю даже света дня за окном.
Тепло, исходящее от его груди, успокоило Джинджер, она прижалась щекой к его щеке и крепко обняла его, не поднимаясь с кровати.
— Я боюсь, — призналась она.
— Я буду с тобой всегда. Мы пройдем этот путь вместе. — Он поцеловал ее в макушку и притянул к себе еще ближе. — Теперь надень свое сексуальное боди и все остальное, пока я не пропустил из-за тебя рейс. — Он игриво чмокнул ее в попку.
Когда Джинджер наконец надела куртку, Винс проводил ее до дверей комнаты. Они стояли на пороге, не решаясь расстаться. Джинджер никогда не испытывала такого смятения чувств, ни разу в жизни. Счастье угрожало сокрушить ее, но за ним следовала печаль от вынужденного расставания.
— Твой номер телефона есть в справочнике?
— Да. Я имею в виду, нет! — Конечно, ее имя было в справочнике, но реальное, Джинджер Томпсон, а не Джинджер Купер. — Меня нет в списке. — Она скрестила пальцы за спиной, прощая себе безобидную ложь. Она скажет ему правду через две недели, когда они увидятся снова и посмеются над этим от души. — Дай-ка я запишу тебе номер на листочке.
Входя в комнату, она услышала шум воды в ванной. Должно быть, Робин покаталась на лыжах и принимает душ. Джинджер поискала ручку. В гостинице повсюду лежали бесплатные ручки. Почему она не может найти ни одной, когда надо? Не помогало поискам и то, что Винс шел за ней по пятам и обнимал за талию. Джинджер прекратила рыться в ящике.
— Ты меня отвлекаешь, — заявила она, когда он засунул язык ей в ухо, и тело отозвалось на эту выходку. — Сейчас из душа выйдет голая Робин.
— Какой ужас!
— Больше для нас, чем для нее, поверь мне. — Она взяла сумочку Робин из гардероба. Если она не найдет ручку у нее в сумке, значит, ее не существует в природе. Она залезла рукой внутрь и вынула оттуда серебряную ручку, а Винс в это время занимался своим делом: его губы от уха спустились вниз по шее Джинджер к ее куртке. Белые зубы впились в вершинки ее грудей через толстую красную ткань. Взяв блокнот, Джинджер записала свой номер. Желая освободиться от власти Винса, она повернулась к нему и отдала листок.
— Вот. Не потеряй.
Он взглянул на записку, потом тщательно свернул ее и положил в бумажник.
— Ни за что. — Его сильные руки потянулись к ней, и снова она оказалась в его объятиях. Их губы встретились в заключительном поцелуе, от которого у Джинджер перехватило дыхание. Она уцепилась за его рубашку и встала на цыпочки, ей хотелось, чтобы поцелуй никогда не кончался.
Винс отодвинул ее от себя, в зеленых глазах читалось сожаление.
— Ну вот, помни обо мне, мы скоро встретимся снова. Я позвоню тебе завтра вечером. — Щелкнув ее пальцем по носу, он повернулся и вышел из комнаты. На пороге Винс подмигнул ей, и дверь за ним закрылась.