Сноггл
Шрифт:
Вернулся дедушка.
— Я согласен с Робином, — сразу объявил он.
— Значит, ты думаешь, Сноггл будет в безопасности? — Пег не могла не беспокоиться.
— Думаю — да, дорогая.
— Это уже что-то. Но его теперь нет — и у меня не осталось ничего, что бы мне о нем напоминало и говорило о том, что он вообще был тут.
— Не повезло тебе, Пег, — сказал Джеймс. — Но не могла же ты попросить у него локон на память!
И они с Робином засмеялись над своей дурацкой шуткой, как они всегда делали. Ей даже захотелось их
— Не смешно — и заткнитесь! Дедушка, если б только у нас осталась его фотография… Бедняга Снаггер — не так уж важно. Но Сноггл — просто стыд, что его не сфотографировали!
— Все не так плохо, как ты считаешь, — спокойно сказал дед. — Помнишь, Пег, ты выходила на кухню готовить чай, а я пришел к тебе только через несколько минут. А мальчики пошли выносить последнюю порцию барахла, лежавшего в шкафу… Вот тут я и вспомнил о своем стареньком фотоаппарате. Когда я принес его вниз, Сноггл вышел из-за плащей и стоял в передней части шкафа, прекрасно освещенный. Вот я и заснял до того, как подтолкнуть его внутрь.
— Ой, дедушка, грандиозно! Колоссально! Где же снимок?
— Вот, — он вытащил его из бумажника. — Это специально для тебя, Пег. — Он вручил ей снимок.
Она держала снимок так, чтобы мальчики тоже могли видеть. Все трое пристально уставились на фотографию.
— Ой, посмотрите! — радовалась Пег. — Разве не здорово? Согласитесь, что Сноггл ужасно симпатичный! А можно ее увеличить, дедушка?
— Конечно, можно, — опередил деда Робин. — И мне тоже надо увеличенную. А то никто мне не поверит.
— Вот уж наплевать мне на это, — сказала Пег. — Я просто хочу помнить про Сноггла, когда он где-то там по Млечному Пути летит.
Но Робин был вне себя от возбуждения:
— С фотографией можно пойти и на телевидение…
— Можно, но не нужно. Робин, — очень твердо сказал дед. — И тому есть две причины. Во-первых, еще существует инспектор Кроуп, который поймет, что его надули, и сможет снова предъявить свои обвинения. Твои родители не захотят, чтобы имя их сына звучало в известиях по радио и чтобы в газетах писали о том, что ему предъявлено публичное обвинение…
— Ой, дед… А нельзя ли Кроупа заставить молчать?
— Вторая причина еще важнее, — на этот раз дедушкин голос звучал сурово. — Не стану настаивать, чтобы ты никогда не рассказывал никому о том, что случилось сегодня. Но пока ты некоторое время должен молчать. Объясню тебе почему, Робин. Конечно, поднимется ужасная суматоха — и не только здесь, но, возможно, и во всем мире. Возможно, тебе — или кому-то из взрослых, кто будет представлять твои интересы, — заплатили бы хорошие деньги. Тебя бы фотографировали, интервьюировали, делали бы массу…
— И я бы мог купить большую лодку! — воскликнул Робин.
— Смотри-ка, губа у тебя не дура, — вставил Джеймс. — Извини, дедушка, продолжай.
— Джеймс прав. Этак ты скоро станешь маленьким мальчиком с огромным тщеславием — это помешает тебе устроить свою жизнь, а возможно — ты и человеком не сможешь стать. Твой отец никогда мне не простит, если я начну поощрять в тебе такое. Робин Хупер, мальчик мой, никакой рекламы быть не должно, никакого телевидения, никаких корреспондентов и агентов, никаких денег. И если ты мне твердо не пообещаешь этого, я вынужден буду попросить у Пег фотографию назад…
— Ой, нет, пожалуйста, дедушка! — почти простонала Пег. — Я ее не покажу даже своим лучшим подругам!
— Кто бы они ни были на этот раз? — спросил Джеймс, который всегда насмехался над тем, что она часто меняет лучших подруг.
Но дед все еще пристально смотрел на Робина поверх очков, физиономия у того сначала вытянулась, а потом стала беспокойной.
— Так ты обещаешь, Робин? Это серьезно, мой мальчик.
— Да, обещаю — по-честному, дедушка.
— Тогда Пег может оставить фотографию у себя.
— Но когда она отдаст ее увеличить, — озабоченно сказал Робин, — что скажут в ателье?
— Да ничего не скажут, — возразил Джеймс. — Они же не будут знать, что увеличивают, им это неважно.
— Я им скажу, что это фототрюк, — сказала Пег.
Но то, что они затем услышали, заставило их считать, что со всеми трюками и шутками покончено. Мальчики помчались в сад. Даже дедушка заторопился по мере сил. Пег вышла из дому не торопясь. Усидеть дома было невозможно, но вместе с тем, ее страшило то, что ей предстояло увидеть. Однако определить сразу, что же происходит, она не смогла. Раздавалась довольно громкая пальба, и Пег слышала, как Джеймс объясняет дедушке и Робину, что пущены в ход пушки и противотанковые орудия. Она пришла в негодование:
— Проклятые, мерзкие свиньи! Корабль ведь им никакого вреда не причинил!
— Именно так, Пег, — вздохнул дедушка. — А не могут ли снаряды повредить корабль? Как ты думаешь, Джеймс?
— Думаю — не могут, — вмешался Робин не без гордости. — У них же совсем другой уровень развития.
— Дедушка меня спросил, а не тебя. — Джеймс подождал минутку или две. — Мы, конечно, ничего не можем точно знать, но мне кажется, что вокруг корабля образовался какой-то плотный туман, которого раньше не было.
— Да, да! — закричала Пег. — А солнце еще не садится. Что-то там такое случилось.
— Что ж, возможно, пилоты этого корабля уже поняли, что они сделали посадку в сумасшедшем мире, — предположил дедушка. — И они, наверно, включили защиту. Кажется, темнеет — или это у меня что-то с глазами?
— Нет, дедушка, не с глазами, — поспешно успокоил его Джеймс. — Это тьма надвигается и надвигается.
— Послушайте! — пронзительно закричал Робин. — Пальба прекратилась! Они поняли, что это бесполезно.