Сногсшибательная Мэри
Шрифт:
— Ш-ш-ш, — шиплю я, поднимая палец и прислушиваясь сквозь шум.
Управляющий ведёт с ней светскую беседу о погоде, о том, о сем, а потом протягивает ей ключ-карту и произносит волшебные слова:
— Комната 435, мисс Монахан. Наслаждайтесь пребыванием.
Я с улыбкой поворачиваюсь к Вальдесу.
— Что ты говорил?
— Я говорил, что правильная женщина может всё изменить…
Мэри уходит, оглядываясь на меня через плечо так, что всё моё гребаное тело с головы до пят светится, и я чувствую, что могу сделать всё что угодно.
—
Затем я делаю шаг вперед. Я намеренно выбираю на ресепшене девушку справа, потому что мне придется немного пофлиртовать для того, чтобы получить то, что я хочу.
— Здравствуйте, — говорит она и очень медленно моргает.
— Приветик... — я наклоняюсь к ней. — Аманда.
— Привет!
— Как тебе известно, мы, футболисты, довольно суеверны. — Я беру ручку и верчу её в пальцах.
— Да! Я слышала! Я получила от одного из ваших друзей просьбу принести ему дюжину зеленых бананов к двери его номера в девять часов вечера.
Это был мой нападающий, Йоргенсен. Этот человек верит в бананы. Кто я такой, чтобы его судить?
— Правильно. Мое счастливое число — 437.
Абсолютная ложь. Я ни хрена не верю в удачу. Я верю в жёсткую работу, спортивную ленту и жирную краску. Но я могу быть суеверным хотя бы на минуту. Конечно же.
Она снова моргает и смотрит на меня немного непонимающе. Ей не может быть больше семнадцати, ни днём старше.
— Моё счастливое число — десять! — говорит она.
— Десять — это круто. Но 437 никогда не подводило меня. И если бы ты смогла поселить меня в комнату с этим номером, ты сделала бы меня самым счастливым человеком на планете.
______________________________
Примечания:
1 — Dungeons and Dragons (Подземелья и Драконы, D&D) — настольная ролевая игра, впервые изданная в 1974 году.
2 — Stranger Things (Очень странные дела, Загадочные события) — американский научно-фантастический сериал, выпущенный братьями Даффер для Netflix.
3 — Go Go Wireless — сервис, позволяющий использовать сеть Интернет на борту самолёта.
Глава 38
Мэри
Когда я ставлю чемодан на полку в шкафу, то слышу стук. Я проверяю дверь в коридор, но там никого нет, поэтому запираю её на задвижку. Я расстегиваю молнию на чемодане и достаю одежду. Мы здесь всего на две ночи, но мне никогда не нравилось жить на чемоданах, не важно, как долго. Я кладу брюки и рубашку в ящик рядом с телефонной книгой за 2007 год и закрываю его.
И опять слышу стук.
Из-под двери, соединяющей мою комнату с соседней, появляется записка. Моё сердце начинает колотиться, выпрыгивая из груди с таким же восторгом, как в те моменты, когда мой школьный парень приезжал, чтобы забрать меня на
В записке говорится: «Это я. Открывай».
Я отодвигаю засов и открываю дверь. И вижу Джимми, который стоит, прислонившись к дверному косяку, и улыбается.
— Как ты это сделал? — шепчу я. — Кого ты подкупил?
Он прижимает палец к губам и качает головой. Затем он наклоняется и шепчет мне на ухо:
— Никто не должен знать. Ладно?
Я киваю.
— Потому что это слишком против правил.
Я снова киваю.
— Но я не мог держаться от тебя подальше. И ни за что на свете я не окажусь на другом этаже.
Джимми берет меня за руки и отводит назад, укладывая на кровать. Она большая, королевского размера, с хрустящими белыми простынями, гораздо более причудливая, чем я ожидала для такого места, как это. Пахнет отбеливателем и моющим средством, но сквозь все это я чувствую его запах. Этот глубокий, теплый запах — его и только его. Джимми говорит мне:
— Мне жаль, что в самолете всё было так поспешно. Я чертовски ненавижу это.
— Я тоже.
— Я до чёртиков рад, что ты здесь.
Он целует меня медленно и осторожно, прижимая мою челюсть рукой.
— У тебя есть планы на вечер? — спрашивает он, почти не выпуская изо рта воздух.
— Нет, — говорю я ему, улыбаясь. — А у тебя?
Языком Джимми исследует мою шею, ключицу, и то место, где он меня отметил.
— Обычно я смотрю игры. Иногда я не сплю полночи, наблюдая за ключевыми моментами. Но не сегодня.
— Именно это я и хотела услышать, — говорю я. — Я хочу завладеть всем твоим вниманием.
Джимми слегка смеется.
— Собираешься заставить меня оторвать взгляд от приза?
На самом деле, как раз наоборот. Просто небольшое отклонение от курса, чтобы держать его свободным, чтобы изменить его. Чтобы избавиться от этих старых стереотипов, которые так неоправданно усложняли для него всё. Я ни за что не позволю ему работать всю ночь.
— Нам нужно расслабиться, — говорю я ему. — Тебе нужно действовать медленно. Я не хочу, чтобы ты усугублял свое положение. — Я опускаю руку ему между ног. Его яйца огромны и тяжелы, и я слегка потягиваю их. Джимми тут же стонет мне в плечо, прижимаясь губами к моему свитеру. — Сделаешь это?
Он кивает и поднимает голову.
— Да.
— Потому что я официально работаю на «Медведей», Джимми Фалькони. Ты мой единственный пациент. Я отношусь к этому очень серьезно.
— Хочешь залезть со мной в ванну?
Я смотрю в окно на «Барнс энд Нобл»1 на другой стороне улицы. Дело в том, что каждый раз, когда Джимми входит в меня, он ведет себя так, будто это последнее, что он когда-либо сделает. Настойчиво, яростно, агрессивно.
Но сегодня мы должны сделать это по-другому. Я хочу, чтобы он немного вышел из игры. Я хочу, чтобы это было как угодно, только не обычно. Как угодно, только не ожидаемо.