Снова мертвый
Шрифт:
– Те двое, что вышли следом скорее всего обычные бандиты, а вот их главный явно не так прост, как хотел показаться. – Ранис некоторое время сидел молча с задумчивым лицом – Повстречай я их в городе в каком-нибудь не самом благоприятном районе, то даже бы не удивился, но вот что они делают в лесу?
– Может, они прячутся от кого-то.
– Возможно, но об этом мы подумаем завтра, а сейчас пора ложиться спать.
– А если они вернутся? – от этой мысли Стром непроизвольно поежился
– Я в этом сомневаюсь, но на всякий случай будем спать по очереди, ты первый в дозоре, я тебя сменю через пару часов. Справишься?
Стром уверенно кивнул
– Вот и отлично, разбуди меня через два часа.
Ранис лег
– Все спокойно, – отрапортовал Стром.
– Хорошо, иди ложись спать. – Ранис одобрительно похлопал сына по плечу
Лежа на кровати в таверне, Стром улыбнулся, так вот откуда эта его привычка выражать свою благодарность таким способом, раньше он об этом не думал, после чего опять вернулся к воспоминаниям.
Остаток ночи прошел без происшествий. Проснувшись Стром, увидел, что отец уже готовит завтрак, тогда он встал и принялся ему помогать. Позавтракав и собрав все вещи, они продолжили свое путешествие. Ночное происшествие уже не казалось чем-то особенным, а просто обыденностью, которые регулярно случаются в походе.
Утро выдалось чудесное, солнце только начало пробиваться свозь деревья, и его длинные видимые лучи превращали обычный лес в сказочное место. Охотиться сегодня не хотелось, припасов у них было достаточно, поэтому они медленно ехали по этому волшебному лесу и разговаривали. К обеду они должны были выйти на большую поляну, которая будет знаменовать середину пути, на ней и решили утроить привал.
Подходя к поляне, они услышали подозрительные звуки, доносившиеся с нее, прислушавшись, в этой какофонии можно было различить лошадиное ржание и человеческие крики. Вспомнив ночные события, они решили действовать осторожно. Спешившись, и привязав лошадей в некотором отдалении, они пошли в сторону доносящихся звуков. Но чем ближе они подходили, тем тише становились звуки, а когда они подобрались к краю поляны, они и вовсе стихли, слышны были только мужские голоса, но разобрать, что они говорили было невозможно.
Притаившись в зарослях орешника на краю поляны, они увидели неожиданную и очень мрачную картину. Примерно в пятидесяти метрах от них на дороге проходящей вдоль границы поляны и леса стояла запряженная телега. В нескольких метрах он нее лежал мужчина в неестественной позе, не подающий признаков жизни. Еще примерно в пятнадцати метрах в сторону наблюдавших, бородатый мужик насиловал девушку, видимо, он уже был не первым так как женщина уже не сопротивлялась, а обреченно лежала в полуобморочном состоянии. Возле самой телеги было еще два человека, вероятно, они проверяли, что за добыча им досталась. Один из них поднял голову, и в лучах солнца стала отчетливо видна рыжая голова ночного гостя, он прокричал:
– Хор, прикончи эту бабу, как закончишь с ней, свидетели нам ни к чему.
Ранис оттянул Строма вглубь орешника.
– Сын, ты помнишь дорогу домой? – Стром молча кивнул. – Если что-то со мной случится, то немедленно бери лошадей и скачи домой, там расскажи все, что тут произошло.
– Но, отец, давай вернемся вместе! – мальчик вцепился в рукав отца, а на его глазах навернулись слезы.
Ранис нежно улыбнулся сыну.
– Нет, сын, запомни, у каждого достойного человека есть принципы, нарушив которые он уже не будет прежним.
После этих слов он разжал пальцы сына на своем рукаве, нежно взъерошил тому волосы и направился к выходу на поляну. Первые метры по поляне пока была возможность он пробирался пригнувшись. Когда необходимость в этом исчезла, Ранис решительно встал и быстрым шагом направился к ближайшему к нему насильнику, на ходу вытаскивая меч из ножен. Занятый своим делом бандит слишком поздно услышал шаги приближающегося человека и, подняв голову, чтобы посмотреть, кто это, он тут же получил удар мечем по ней. От этого удара он свалился с девушки, схватился руками за окровавленную голову и застонал. Ранис перешел на легкий бег, дабы не дать опомниться бандитам, повернувшимся на шум. Ближайший к нему противник нервно шарил в телеге в поисках чего-то, найдя, что искал, он с дубинкой в руках повернулся к нападавшему. Бандит только взмахнул дубиной, но Ранис уже был возле него и одним коротким ударом снизу-вверх вспорол живот разбойнику. Дубинка выпала из его рук, а сам он, схватившись за живот, упал на землю. Оставался только рыжий главарь, который с топором в руках стоял по другую сторону телеги. Бежать уже было поздно, и он медленно пятился назад, а Ранис шел ему на встречу, держа оружие на изготовке. Оказавшись лицом к лицу, рыжий, оскалившись, наотмашь ударил топором, но опытный воин отступил ровно настолько, чтобы топор рассек воздух и сам нанес рубящий удар сверху вниз. Разбойник успел среагировать и пытался отразить его, выставив топор, но деревянная рукоять крестьянского топора не выдержала перед солдатской сталью и, разрубив ее, меч вошел в плечо бандита разрубая плоть и кости ключицы. Рыжий от такого удара взвыл и упал на колени, выронив остатки топора из повисшей плетью руки. Ранис ударом ноги в грудь опрокинул противника на спину одновременно выдергивая свой меч и одним коротким уколом в грудь добил поверженного противника.
Ранис хотел вернуться к первому бандиту чтобы проверить жив ли тот, но, повернувшись, понял, что в этом нет необходимости. Бандит лежал на земле, а на нем сидела та самая девушка и монотонно наносила удары камнем по голове уже давно мертвого разбойника. Ранис вытер меч, вложил его в ножны и направился в сторону кустов, где прятался его сын. Проходя мимо девушки, он громко чтобы вырвать ее из этого состояния сказал ей.
– Прекрати, он давно уже мертв.
Девушка, молча опустив руки посмотрела на солдата, после чего встала и направилась в сторону повозки. А Ранис продолжил идти дальше, навстречу ему, уже выбравшись из укрытия, бежал мальчик.
– Папа, с тобой все в порядке?
– В полном, – он опять нежно потрепал сына по голове, – пошли, заберем наших лошадей, у нас еще много дел.
Остальное их путешествие прошло без происшествий, и на следующий день вечером они прибыли в Арисис, где и узнали, что те трое, которых они повстречали в лесу, были преступники, сбежавшие из тюрьмы в тот же день, как отец с сыном покинули столицу.
В дверь комнаты капитана постучали.
– Да, – коротко бросил Стром.
– Капитан, ужин готов, все уже собрались, – послышался голос одного из его солдат.
– Иди, я сейчас спущусь.
За дверью послышались отдаляющиеся шаги. «Не уж-то уже прошло больше часа, или это трактирщик, увидев щедрость гостей, решил действовать расторопнее», – размышлял Стром, вставая с кровати. Капитан подошел к зеркалу, из которого на него смотрел двенадцатилетний мальчишка. Тогда Стром налил в чашу воды из кувшина, стоявшего рядом, наклонился над ней и, набирая полные ладони, несколько раз плеснул ее себе в лицо. Когда он снова посмотрел в зеркало, то увидел в нем уже привычное лицо. Хоть он считал себя стариком, но это было не совсем так, в свои пятьдесят он оставался крепким и здоровым мужчиной. А возраст выдавали только его лицо, на котором начали появляться глубокие морщины, наполовину седые волосы и борода. Зато на фоне этих морщин был уже не так заметен шрам на левой щеке, полученный еще в академии, хотя сам он уже перестал его замечать давным-давно. Посмотрев еще несколько секунд в зеркало, он вытер лицо полотенцем и пошел к выходу из комнаты.