Снова с тобой
Шрифт:
Она оглянулась на бабушку. Если Дорис и знала об этом громе среди ясного неба, то не подавала виду. Подойдя к дочери, Дорис чмокнула ее в щеку.
— Пожалуй, тебе не повредит чай со льдом. В пробку не попала?
— К счастью, ненадолго. — Мэри заметно успокоилась. — И от чая со льдом не откажусь.
Мэри принялась переносить в дом остальные вещи, а Ноэль на веранде тяжело прислонилась к перилам. Ее мать заняла комнату напротив ее собственной, бывшую детскую, в которой выросла. Ноэль поднялась наверх, опустилась на кровать и стала молча наблюдать, как мать с почти армейской четкостью развешивает
— Прости, что я не сумела лучше выразить радость, — наконец выпалила Ноэль. — Просто ты застала меня врасплох. Когда ты пообещала помочь, мне и в голову не приходило… — Она осеклась, боясь высказать вслух свои мысли. Пройдет несколько дней, а может, и недель, прежде чем все решится. Продержится ли Мэри так долго?
— Я здесь, а все остальное не важно, правда? — Мэри вынула из большой коробки темно-синюю, обувную, с отчетливой эмблемой «Поло». Из кожаного чемодана, лежащего на постели рядом с Ноэль, веяло слабым ароматом масла для загара. Напоминание о недавнем отпуске, который Мэри провела в Сент-Мартене.
Ноэль окинула взглядом ситцевые занавески на окнах и стеганое одеяло на кровати, встроенные полки, заставленные старыми номерами «Ридерз дайджест» и журнала Национального географического общества. На туалетном столике, отражаясь в зеркале, выстроились флакончики духов — по одному на каждое Рождество, когда тете Триш так и не удалось придумать более оригинальный подарок.
Ее изысканной, утонченной матери эта комната и этот дом наверняка кажутся чем-то вроде туфель, вышедших из моды. Если не считать кафе «Завиток», полной противоположности стильным столичным заведениям, в Бернс-Лейк нет ни единого приличного ресторана. Даже чтобы выпить кофе с молоком, придется двадцать минут тащиться до кафе «Бешеные деньги» в Скенектади. Сколько времени пройдет, прежде чем мать не выдержит и сбежит?
— Спасибо, что приехала, — неловко выговорила Ноэль.
— Я сделала это не ради благодарности. — Тон Мэри был любезным, но взгляд остался отчужденным. Она сновала между чемоданом и шкафом в ровном ритме, напоминая в эту минуту бабушку.
— Но пока нам остается только сидеть и ждать известий от Лейси.
— Одной тебе не справиться с работой по дому. И с бабушкой. Тем более теперь, с больной ногой, — напомнила Мэри.
— Опухоль спадет через несколько дней.
Мэри медленно обернулась к дочери. В этот миг она выглядела старшей, более эффектной сестрой Ноэль. Вдруг Ноэль заметила крохотные морщинки вокруг ее глаз и рта, как складки на тонкой бумаге, и серебристые нити, мерцающие в каштановых волосах. Мать была печальна.
— Дорогая, я знаю, что мне не всегда удавалось быть рядом в трудную минуту, — с запинкой выговорила Мэри. — Но теперь я хочу быть здесь. Ты дашь мне этот шанс?
Ноэль захотелось снова стать ребенком, чтобы забраться к матери на колени, почувствовать прикосновение ее руки ко лбу и услышать мелодичный голос, читающий вечернюю сказку. Мать действительно любила ее, но краткими порывами, напоминающими бутоны цветов, которые распускаются только для того, чтобы вскоре увянуть. Может быть, хорошо, что она все-таки приехала. Наверное, она сумеет помочь. Глаза Ноэль наполнились слезами,
— Пожалуй, да, — тихо выговорила она и обрадовалась тому, что мать не попыталась обнять ее. Достаточно было сидеть вместе в этой комнате, по обе стороны от открытого чемодана.
Внизу зазвонил телефон. Ноэль схватила трость и тяжело поднялась на ноги. Звонила Лейси.
— Дата назначена. — Она говорила торопливо, ее голос тонул в море статических помех. «Чертовы сотовые телефоны! Следовало бы издать закон, чтобы в важных случаях все звонили только по обычным», — подумала Ноэль. — Слушание состоится утром в четверг. Мы встретимся у меня в среду днем и все обсудим.
— Лейси, я… — Ноэль хотела было рассказать о сегодняшнем скандале с Робертом, но сумела только пробормотать: — Спасибо.
У нее путались мысли и стучало сердце. Два дня. Еще два дня без Эммы. Выдержит ли она?
Глава 5
Мэри недовольно уставилась на открытую картонную коробку, стоящую на полу. Какого дьявола она притащилась сюда? В офисе на Мэдисон-авеню, где она объявила о своем решении подчиненным, оно выглядело разумным. Но здесь, в доме на Ларкспер-лейн, в комнате с детской кроватью, где на кленовом изголовье Мэри когда-то вырезала перочинным ножом «Миссис Чарлз Джефферс», собственный поступок показался ей безумным.
Ее работа не из тех, что можно попросту пустить на самотек! У нее уйма хлопот. От нее зависит благополучие клиентов. Например, Люсьен Пенроуз, владелицы двадцати пяти диетцентров и еще одного, открывающегося через месяц. Если Люсьен не сможет срочно связаться с ней, когда понадобится, ее хватит удар. На телеэкране эта бывшая располневшая домохозяйка, а ныне подтянутая женщина спортивного вида казалась милосердной покровительницей толстяков и толстушек, но на самом деле была в высшей степени скандальной особой.
И не она одна. Существовал еще Мэдисон Филлипс из «Филлипс, Рид и Уайт», процветающей инвестиционной фирмы, специализирующейся, по его словам, на «перераспределении средств между поколениями». Задачей Мэри было ненавязчиво рекламировать его фирму, главным образом посредством продуманных статей в «Дейли ньюс» и «Уолл-стрит джорнал». Мэдисон, мужчина с серебристой гривой и давним пристрастием к кубинским сигарам, однажды, глядя в окно своего офиса на тридцать четвертом этаже, сказал Мэри, указывая на причал парома на Стейтен-Айленд: «Какая досада, что он торчит здесь, как бельмо на глазу!» Старик вряд ли обрадуется, услышав, что Мэри временно переселилась в городишко, который, по его мнению, даже не значится на картах.
Она не позволяла себе даже думать о том, как трудно будет издалека руководить организацией банкета в «Зале Рене». Голливудский магнат Ховард Лазарус основал благотворительный фонд в честь обожаемой жены Рене, жертвы рака груди, и ежегодный сбор пожертвований для этого фонда считался самым значительным событием начала светского сезона. В этом году ожидался приезд двух тысяч видных жителей Нью-Йорка наряду с голливудскими знаменитостями. Догадаться, кому поручили устройство банкета вплоть до меню, было несложно. «Один неверный шаг, — думала Мэри, — и лодка перевернется, утащив меня на самое дно».