Снова стать маленькой
Шрифт:
в лазурный цвет,
ты веришь? ничего такого нет,
что повторится дважды, как парад планет,
как юные смешные мы в рассвете лет.
а значит, нужно жить свободой,
прощаясь с горечью, как будто с непогодой.
Песнь маленького сверчка
каждый день на нашем крыльце умирает сверчок,
тысячи муравьев собираются на последний пир,
каждое утро солнце выбирает восток,
а потом уже – весь оставшийся мир.
каждый день я встаю поприветствовать первый луч,
но смотрю при этом на север или на юг,
все равно по утрам не разглядеть из-за туч
не то что солнца – даже своих рук.
каждое утро псы пытаются выгрызть блох,
чешут, скребут, кусают, гоняются за хвостом.
других городах и странах я узнала,
что мир бывает неплох,
но сейчас я рассказываю не о том.
каждое утро океан набрасывается на песок,
каждый день мы боремся, чтоб не сойти с ума.
каждый день на крыльце умирает один сверчок,
и мне кажется, что этот сверчок – я сама.
Что нужно для счастья?
улицы, отчего-то линиями названные,
вымощенные тротуарами,
сталкиваются заперво слишком разными,
расходятся чаще парами,
соединяя метро с парадными,
сталкивают влюблённых поребриками и лбами,
делаются к ночи такими нарядными,
освещённые фонарями,
оглушённые музыкой улиц,
выплескивают страсть свою стаями неформалов,
разлистываются тысячами страниц,
на которых вечно написано слишком мало,
обрызганные любовями да объятьями,
замазганные словами, стихами, свободами.
расцвеченные разноцветными платьями,
раздушенные духами и туалетными водами,
расходятся, сталкиваясь между большим и малым,
где-то между одиннадцатой и четвёртой,
несутся трамваем, утренним, запоздалым,
бьются растревоженною аортой,
к ЛЭНЭКСПО, к порту, к чайкам, заливу Финскому,
чтоб поделиться с морем глупыми новостями,
о том, что стали излишне близкими
с теми, кого вначале видели лишь гостями.
и что теперь и дня не могут помыслить
не встретившись на стрелке или Кадетской,
проходят годы, а чувства, как прежде, чисты,
свежи и искренни, и немного детски
для такого взрослого, трехсотлетнего, горделивого,
видавшего виды, прошедшего через кольца ада.
усесться вместе под деревом, где-нибудь у залива,
и больше для счастья, в общем-то, ничего не надо.
Чему меня учили и что из этого получилось.
зло, говорили мне, возвращается бумерангом,
следует нам робеть перед теми, кто выше рангом,
вещь перед стиркой желательно вывернуть наизнанку,
а чувства, напротив, закапывать глубоко.
бьет, говорили мне, значит, любовь сильна,
пусть светел день, ночь будет всегда темна,
есть, говорили, верная, есть ложная сторона,
и выбирать всегда нужно ту, где легко.
мне говорили, мол, выбор мой будет прост,
люди постятся – и я выбираю пост,
толпы робеют – и я поджимаю хвост,
только на деле все обстоит иначе.
собственный выбор делать сложней, чем быть частью стада,
все, кто нас учит жить, редко сами живут, как надо,
только упорным и смелым в конце – награда,
а остальное, в общем-то, ни черта не значит.
Утро на побережье.
утро на побережье, собаки брешут громче,
чем волны и чайки, и шумная детвора,
продавцы молока и фруктов надрываются что есть мочи,
поднимается из-за гор божественный добрый Ра,
озаряет телом своим бестолковый город,
и высвечивает грязь, пороки и нищету,
насыпает зелени и песка за ворот,
и вымачивает футболку не во влажности, но в поту,
выключаются фонари, и тут же включают моторы
мотоциклисты, мусорщики, первый рыбак,
шум наполняет все ещё спящий город,
выдергивая сонных людишек из ночи лап.
пыль завивается, как кудри румяной девицы,
люди разводят привычную кутерьму,
кто-то готовит, кто-то спешит, кто-то злится.
утро на побережье,
мир им.
мир всем.
мир всему.
А что там за морем? Я где-то слышала…
а что там за морем? я где-то слышала,
что дивный край, что солнца вечный жар,
что никогда не станет немощен и стар,
кто в даль морскую хоть однажды вышел,
кто пересёк безмерную морскую гладь,
достиг волшебных стран, где прежде не бывал,
вкусил табак, какао, самбу, карнавал,
узнал такое, что и не мечтал узнать.
я где-то слышала, что это край земной,
все – удовольствие, и жизнь, и блеск, и смех,
что не напрасно как магнитом манит всех,
и магия творится…
только не со мной.
мне, честно говоря, таких «чудесных» стран
хотелось бы не знать, тем более – не видеть,
мне не хотелось бы кого-нибудь обидеть,