Снова в школу
Шрифт:
Она — жена Райана. Анджелина Беттина Констанция Мария, девичья фамилия Каравузио.
Она немного итальянка.
Анжела родом из Джерси — ее семья переехала сюда из Бруклина, когда она училась в младших классах средней школы. В том же году она и мой брат сошлись и с тех пор не расставались.
— Я не хочу ехать, — хнычет Брейден. — Я хочу остаться у бабушки и дедушки и поиграть в Xbox.
Анжела качает головой.
— У бабушки сегодня клуб. Твой папа заберет тебя из моего дома сегодня днем после встречи.
Это
Мой брат — лечащий врач скорой помощи в Лейксайд Мемориал. Последние несколько месяцев он жил в доме моих родителей — с тех пор, как его жена, Стейси, сказала ему, что больше не хочет быть за ним замужем. Ауч. Пятнадцать долбаных лет в пролете. Пока они живут раздельно, она владеет домом — особняком с пятью спальнями в новой, более роскошной части города, — а он занимается детьми каждые вторые выходные.
Мой младший брат, Тимми, заходит через раздвижную стеклянную дверь с заднего двора.
— Привет, папа, — ухмыляется он. — У тебя возле дерева растет крабовая трава. Тебе действительно стоит заняться этим.
Мой отец услышал это.
Он вскакивает со своего кресла и направляется в гараж за спреем от крабовой травы.
Между моим старшим братом, Коннором, и моим следующим старшим братом, Райаном, разница в возрасте два года. И еще два года разницы между мной и Райаном. Третий раз для моих родителей был определенно удачным, и им, откровенно говоря, следовало уйти от дел, пока они были на подъеме.
Но через семь лет моя мама решила попробовать в последний раз завести девочку. Так у нас появился Тимми.
Тимми немного придурок.
Не поймите меня неправильно — он мой брат, я люблю его. Но он незрелый, эгоистичный, в общем… придурок.
— Ты вроде, как придурок, мужик, — говорю я ему, потому что мы оба знаем, что на лужайке моего отца нет ни травинки крабовой травы.
Он смеется.
— Вот что он получил за то, что не позволил маме купить мне печь для легкого выпекания, которую я хотел, когда мне было десять лет.
Как и многие мужчины его поколения, мой отец твердо верит в раздельные проходы игрушек для мальчиков и девочек и в то, что эти двое никогда не встретятся. Он считает, что прогрессивность — это марка супа.
В отличие от моей племянницы Фрэнки, которая решительно смотрит на меня и заявляет:
— Я хочу играть в футбол, дядя Гарретт.
Для меня это не новость. Она говорит, что хочет играть в футбол, как ее дяди и двоюродные братья, с тех пор как начала говорить. Она одна из тех, кто смотрит игры в воскресенье с моим братом, надевая свою розовую джерси "Джайентс".
— О, да? Ты отрабатывала удары?
Она с энтузиазмом кивает и отходит от стола, чтобы продемонстрировать. И она неплоха — семейный футбольный ген не обошел ее стороной.
Я хлопаю в ладоши.
— Ты можешь играть в поп уорнер, когда тебе будет
Фрэнки сияет, пока Анжела не врывается на наш парад будущих Хейсманов (мемориальный трофей Хейсмана, ежегодно вручается самому выдающемуся игроку студенческого футбола).
— Прекрати, Гарретт. Ты не будешь играть в футбол, Франческа. Я не буду тратить три тысячи долларов на брекеты только для того, чтобы ты могла выбить себе зубы.
Ну, это оскорбительно.
— Думаешь, я позволю, чтобы моей племяннице выбили зубы?
Анжела показывает на меня.
— Когда у тебя будет дочь, мы поговорим.
Тимми проверяет часы на своем телефоне.
— Эй, мам, мне пора идти. Ты можешь отнести мое белье?
Да, моя мама до сих пор стирает его белье каждую неделю. Как я и говорил — придурок.
Я уже собираюсь сказать ему, чтобы он сам занялся своей чертовой стиркой, но Анжела меня опережает.
— Какого черта? Занимайся своей гребаной стиркой сам!
— Ей нравится стирать мое белье! — спорит Тимми. — Это помогает ей чувствовать себя нужной.
Анжела усмехается.
— Никому не нравится стирать, Тим. И ты не попросишь шестидесятитрехлетнюю женщину таскать твое белье по ступенькам в подвал. Что ты за пожарный такой?
Тимми — пожарный в Хаммитсбурге, в двух городах отсюда.
— Ма! Мама, скажи Анжеле, что тебе нравится стирать мое белье!
Анжела делает шаг к нему.
— Я тебя сейчас по голове стукну, — Тимми делает шаг назад, потому что она это сделает. — Я отшлепаю тебя на глазах у твоих племянников и племянниц, если ты не спустишь свою задницу по ступенькам и не отнесешь свое белье.
Мой брат вскидывает руки вверх.
Затем он спускает свою задницу по ступенькам в подвал, чтобы отнести белье.
И это моя семья. Так всегда. Если они кажутся сумасшедшими… это потому, что они такие и есть.
Моя мама помогает Анжеле вывести детей из-за стола к их обуви. Когда Фрэнки проходит мимо меня, я приседаю рядом с ней и шепчу:
— Эй, милая. Продолжай работать над ударом, хорошо? Когда ты немного подрастешь, дядя Гарретт возьмет тебя к себе.
Она дарит мне широкую кривозубую улыбку, которая согревает меня. Затем целует меня в щеку и уходит через парадную дверь.
~ ~ ~
Самая крутая вещь, которую я когда-либо покупал — это мой дом на северной стороне озера. Двухэтажный, кирпичный, с полностью отремонтированной кухней. У меня большой огороженный задний двор с костровой площадкой рядом с дорожкой, которая спускается по ступенькам к моему частному причалу. У меня есть лодка для ловли рыбы, и я люблю кататься на ней пару раз в неделю. С одной стороны — живут мои соседи Альфред и Сельма, с другой — капитан армии в отставке Пол Кэхилл, но из-за елей и сосен, окаймляющих участок, я не вижу их, если не хочу. Здесь уединенно и тихо.