Сны богов и монстров

Тейлор Лэйни

Зири смотрел прямо перед собой, стараясь не вертеть головой, чтобы лишний раз не вдохнуть аромат, но даже сейчас, шагая в темноте, волоча труп и неся Лираз, которая, надо полагать, прирежет его за такую фамильярность, когда придет в себя – если придет, – даже сейчас этот аромат заставлял его ощущать когти на пальцах, клыки в пасти и все остальное, не принадлежащее ему отроду. Он носил шкуру монстра, и ощущать запах женщины через его органы чувств – уже одно это казалось насилием, не говоря о прикосновениях.

Зири по-прежнему нес ее и по-прежнему вдыхал ее запах – не мог же он не дышать! – и возносил благодарности Нитид, богине жизни, и Лиссет,

чьи намерения были куда менее чисты, что не опоздал. Жаль, что он успел в последний момент. Появись он раньше, повреждения, нанесенные ей непосредственным контактом с хамсами, не были бы так серьезны. По силам ли ей теперь оправиться настолько, чтобы лететь с войском? Вряд ли. Если бы он мог что-то для нее сделать…

Тут он подошел к разветвлению коридоров и понял, где находится. И это определило выбор. Если он в состоянии что-то для нее сделать, он сделает.

Зири свернул во второй проход, к горячим источникам, оставив труп полуволчицы на пороге. Отнес Лираз к краю купальни. Исцеляющие воды – они помогают только от ссадин и ушибов? Зири не знал. Ему пришлось взять ангела на руки и зайти вместе с ней в воду. Резко потемнело. Он решил, что ее крылья погасли, и испытал приступ паники.

Нет. Слабое сияние струилось теперь из-под воды; пламя все еще теплилось. Зири погрузил ее в воду целиком; только одной рукой поддерживал за шею, чтобы лицо было на поверхности воды, – и теперь ждал, надеясь уловить на ее губах и веках хотя бы признак движения. И… сначала он не заметил… но постепенно свечение под водой стало ярче, так что через некоторое время Лираз наконец шевельнулась, и Зири смог различить не только матовую зелень воды и розовые плети мха, но и румянец на бледных щеках. И темное золото ресниц, когда они затрепетали и глаза распахнулись. И остановились на нем.

Он помнил, что она сказала в касбе.

– Мы не представлены, – повторил он ее тогдашнюю фразу.

И она с упреком возразила:

– Ты знаешь, кто я, а я знаю, кто ты. Этого довольно.

Хотя она не знала. А он хотел, чтобы знала.

– Мы не представлены, – снова повторил он, когда она встала на ноги, оставаясь в мягкой темной воде. – Не вполне.

32

Тортик на потом

«Если мы столько проживем».

Слова сорвались с языка, хотя сейчас было не до разговоров. Вообще. Акива стоял к ней лицом по ту сторону каменного стола, в глазах полыхало «навсегда», и единственное, чего Кэроу хотелось, – забраться на столешницу и на середине встретиться с ним. Но когда это ей достается то, что нужно? Акива мечтает о вечности, которую они проведут вместе? В груди вспыхнуло солнце, загрохотал гром. Однако еще это напоминало кусок торта, отложенный на потом. Насмешка судьбы.

Выхлебай суп – и получишь тортик.

Если не умрешь.

Он произнес пылко и страстно:

– Мы доживем. Мы выдержим. Мы победим.

– Мне бы твою уверенность, – хмыкнула Кэроу.

В голове крутилось: армии-ангелы-порталы-оружие-война.

– Я не допущу, чтоб с тобой что-то случилось. После всего и… теперь. Я глаз с тебя не спущу.

Он замолчал, покраснел и робко добавил, словно по-прежнему сомневался, есть ли у него право и надежда:

– Если, конечно, ты согласна. Чтобы я и ты.

– Я согласна, чтобы я и ты, – сразу отозвалась она.

Это прозвучало не совсем правильно, ну и что? Она сказала, что хотела.

– Но я не могу быть с тобой. Пока не могу. Это уже решено. Раздельные батальоны, помнишь?

– Помню. Но я тоже кое-что тебе скажу. Или еще лучше, покажу. Думаю, это поможет.

Он забрался на стол с ногами и поманил Кэроу к себе.

Она придвинулась, ощутив исходящий от ангела жар. Между ними больше не было никаких барьеров. Поджала ноги: камень оказался холодным. Что Акива собирается показать? Он не касался ее, а только смотрел нерешительно и настойчиво.

– Кэроу, как ты думаешь – химеры согласятся на смешанные батальоны?

Что?

– Если Тьяго скомандует, да. Но какое это имеет значение? Твои братья и сестры все равно откажутся. Они вполне ясно высказались.

– Я знаю. Дело в хамсах. У вас есть против нас оружие, от которого мы не в силах защититься.

Она кивнула. Ее собственные руки ладонями вниз были прижаты к столешнице. Въевшаяся привычка – прятать в присутствии серафимов «глаза дьявола». Защита от несчастного случая, но такая непрочная.

– Наши руки враждебны, даже если сами мы нет.

Кэроу произнесла это легким тоном, но сердце сжалось. Она не желала, чтобы хотя бы какая-то ее часть была враждебна Акиве.

– А если ситуация изменится? – настаивал он. – Я думаю, что сумею убедить Незаконнорожденных интегрироваться. Кэроу, это разумно. Мы не можем сражаться с солдатами Доминиона один на один. И даже если все пойдет по плану, победа не гарантирована, слишком у них большое численное преимущество. Химеры в объединенных батальонах не только увеличат нашу силу, но уменьшат силу врага. А еще психологическое преимущество. Когда они увидят нас вместе, то выйдут из равновесия.

Он помолчал.

– Это оптимальный вариант.

К чему он ведет?

– Может быть, тебе стоило поговорить с Элионом и Орит? – спросила она.

– Я им скажу. Если ты согласишься и если… сработает.

– Сработает что?

Продолжая глядеть на нее нерешительно и настойчиво, Акива медленно придвинулся и, коснувшись кончиком пальца ее щеки, заправил за ухо выбившуюся прядку волос. Это мимолетное касание опаляло, но в сердце Кэроу загорелось куда более глубокое, более сильное пламя, едва Акива приложил к ее щеке всю ладонь. Его взгляд был живым, полным надежды, испытующим, а касание легким, как шепот, и оно было… как запах пирожного, до которого не дотянуться. Больше, чем насмешка. Мука. Она хотела прижать губы к ладони Акивы, потом к запястью, пройти губами дорожку от пульсирующей жилки до сердца. Ощутить надежность его объятий. Чтобы жест разговаривал с жестом, кожа с кожей, чтобы дыхание стало жарким… слилось… О, господи. Его прикосновения лишали ее разума; они уносили из реальной жизни, где под барабанный бой сходятся армии-ангелы-порталы-оружие… уносили в тот рай, что когда-то давным-давно они придумали для себя, – ожидающую их шкатулку, которую, как драгоценностями, они наполнят своим счастьем.

Фантастика. Даже если им удастся получить свою «вечность», она будет не эдемом, а израненным войной миром, в котором нужно многое осваивать и понимать заново. Работа, боль и… и… И тортик, с вызовом подумала Кэроу. Будет жизнь, во всем ее многообразии. Каждый день рядом с Акивой, в трудах и заботах, да, но еще и в любви.

Тортик как образ жизни.

И она таки повернула лицо и прижалась губами к ладони Акивы – и почувствовала, как он вздрогнул. И поняла, что расстояние между ними куда меньше, чем кольцо внутри его рук. Как легко потеряться в этом крошечном временном раю…