Сны инкуба
Шрифт:
— У меня то же самое, и ты это знаешь, — ответил он.
— Я знаю, что ты меня хочешь, но знаю также, что потом тебе будет стыдно. Когда не будет Жан-Клода, чтобы умерить твои страхи, ты снова в них начнёшь тонуть. — Я рассмеялась. — Господи, я сейчас впервые поняла, что Ашер говорил мне про ardeur. Я не хочу, чтобы сейчас мы ловили кайф, а потом снова начали собачиться. Я этого не вынесу.
Вот это была правда. В первый раз до меня начало доходить, как можно заниматься случайным сексом с тем, кто тебе безразличен. Если тебе все равно, то даже пусть все будет очень плохо, оно неважно.
— Я тоже не хочу продолжать собачиться, Анита. Честно.
Он подкатился к краю кровати и встал. Дюжина свечей обрисовывала контур его тела светом и тенью. Мне не хватало водопада густых волос на плечах, но все равно это был Ричард. Мужчина, с которым я ближе всего подошла к мысли о белом штакетнике и двух с половиной детях.
— Тебе нужно как минимум ещё одно дневное кормление.
Смена темы была для меня слишком быстрой. Я прижалась к двери, так, чтобы можно было дотянуться до дверной ручки. Если я сбегу, то хочу попасть в дверь, а не в стену.
— Да, хотя оказалось, что я могу кормиться от человеческого облика, потом от облика животного, и это два разных кормления.
Жан-Клод подполз ближе к краю. Халат скорее обрамлял его тело, нежели что-нибудь скрывал.
— Так что фактически у тебя появилось ещё два кормления?
— Вроде того. Мы сейчас с Натэниелом считаем, что мне надо кормить ardeur каждые шесть часов, иначе я начинаю тянуть энергию из Дамиана. Поскольку я не могу кормиться от одного и того же каждый день, образуется некоторая недостача.
— Это может создать, как ты сказала, недостачу и ночью. Ты пыталась увеличить интервал между кормлениями до двенадцати часов.
— Не знаю, Жан-Клод, но похоже, что мне нужно чаще.
— Ты — источник энергии для своего нового триумвирата. И тебе нужна энергия, чтобы его поддерживать.
Ричард обернулся к Жан-Клоду.
— Ты хочешь сказать, что мы с Анитой черпаем энергию из тебя?
Он повернулся не ожидая ответа, и выражение его лица явно показывало, что он не слишком доволен спектаклем, который устроил Жан-Клод.
— Не буквально, но в некотором смысле — oui. Любая сила имеет свою цену, Ричард, и цена эта бывает высокой.
— Я думаю, что пока я пойму, как распределять силу между нами тремя, это будет каждые шесть часов. Я не подумала, что ночью меня кормите вы с Ашером. Блин!
Последнее слово я произнесла с чувством.
— Теперь у тебя есть Дамиан, — сказал Ричард. — Трое — этого не хватит?
Я посмотрела на него, пытаясь уловить ревность или гнев, но он будто просто констатировал факт.
— Не знаю, может быть.
— Я уверен, что ma petite будет контролировать то, что в её власти, — сказал Жан-Клод почти от конца кровати. Халат сполз с его плеч, и почти все, что выше завязанного пояса, показалось на свет. Что-то было необычное в том, как его тело отражало свет, бледное и сверкающее, почти нереальное, будто он был ожившим произведением искусства, которое только тронь — и оно растает, слишком красивое, чтобы быть настоящим.
Ричард щёлкнул пальцами, и этот резкий звук привлёк моё внимание. Сам Ричард хмурился:
— Ты действительно меня отшиваешь?
Слишком это был трудный вопрос. Я закрыла глаза, чтобы никого из них не видеть.
— Не совсем, но мне надо знать, чего ждать, Ричард. Надо знать, что это меняет.
— Каждые три дня или около того я буду приходить к тебе домой и питать твой ardeur.
Я открыла глаза:
— То есть толика секса, и все.
— А чего ты от меня хочешь, Анита?
Я отодвинулась от двери, потому что теперь уже я начинала злиться.
— Никакой романтики, так, дружеский трах?
— Ты и так живёшь с двумя мужчинами. Я не думаю, что в твоей жизни есть место для меня.
Хотелось мне сказать вот что: раз ты можешь просто меня трахать, и больше ничего, значит, мы никогда не были влюблены. Вслух я сказала:
— Ричард, мне не просто секса не хватает. Мне не хватает наших киномарафонов по субботам. Не хватает тех мест, где мы с тобой бывали. Тебя не хватает, а не просто твоего тела, Ричард. — И я чуть не промолчала дальше, но мне надо было знать, а сейчас самое время. — А тебе, Ричард, не хватает меня или только моего тела?
Я произнесла это спокойно, очень спокойно. Очко в мою пользу.
Он опустил глаза. Противоречивые эмоции сражались на его лице. Сила его полыхнула тёплым ветром и стихла. Когда он поднял глаза, в них были боль и гнев.
— Ты первая об этом заговорила, Анита. Мы не годимся друг другу в единственные. Я очень стараюсь принять свою жизнь как она есть, но жить как ты я не могу. Я все ещё хочу, чтобы одна женщина была у меня на всю жизнь. Я хочу семью, может быть, детей. Хочу жизни, Анита. И знаю, что с тобой у меня этого не будет. — Он протянул ко мне руки, но они сжались в кулаки. — Но мне недостаёт тебя. Не только секса. Недостаёт твоего запаха у меня на подушке, на коже. Я должен извиниться перед тобой. Тогда, в Теннеси, я сперва винил своего зверя, потом тебя. Шесть недель у психотерапевта понадобилось мне, чтобы понять, что я на тебя злился за то, что ты спасла моих мать и брата, когда я этого не смог.
— Ты готов был отдать жизнь, чтобы их спасти.
— Да, но тогда погибли бы мы все. — Не просто боль была в его глазах — мука. Из тех эмоций, что выедают тебя изнутри и выплёвывают. — Ты страшную вещь сделала, Анита, страшную, чтобы вовремя узнать, где они. Ты пытала человека, вытягивая из него информацию. Я бы не смог. И не дал бы никому это делать у меня на глазах. Ты не просто спасла их, а я нет. Когда я услышал, как все было, то понял, что будь я с тобой, они бы погибли. Мама и Дэниел погибли бы просто потому, что я не дал бы тебе сделать необходимое для их спасения.