Сны куклы
Шрифт:
— А вы? – у чародейки тоже была старшая сестра, и Рика прекрасно понимала чувства Вилохэда.
— Я провёл в лабиринте около двух часов. Из чувства гордости и противоречия не плакал и не позвал на помощь. Бродил, как неприкаянная душа, по опостылившим коридорам, пока Фибс не нашёл меня. Я устал и заснул на резной скамейке в одном из гротов, образованных ветками глицинии. Он рассказал мне, что в бабушкином лабиринте имелся один секрет: нужно было всего лишь чередовать повороты направо и налево, а без этого человек постоянно натыкался на тупики и ему казалось, будто выхода нет вовсе. Вот и с нашими убийствами
Он помолчал немного, а потом продолжил:
— Из людей, имевших отношение к делу Хитару остаётся Джерри Сато. Полагаю, речь идёт о Мировом судье Кленфилда, который носит такие же имя и фамилию. Поедем в Судейскую палату и поговорим с ним.
Рике ещё не приходилось бывать в храме правосудия, и большое серое здание, тяжёлой грудой нависающее над хилыми деревцами совсем недавно разбитого сквера, производило впечатление. Хотелось как-то стать серьёзнее и говорить тише.
— Судья Сато? – зачем-то переспросил молодой парень на вахте, — его нет. Уже шестой час. Господин судья сразу после обеда отбыли. У него слушания сегодня только в первой половине дня.
Он записал для четвёртого сына Дубового клана адрес мирового судьи, и даже попытался рассказать, как найти его особняк. Вил поблагодарил, но заверил, что отыскать нужный адрес не составит большого труда.
Дом Мирового судьи Артанской столицы располагался на холме неподалёку от Кленового дворца. Ворота с переплетением ветвей цветущей сакуры недвусмысленно указывали, что господин Сато принадлежит к клану Сакуры — канувшей в прошлое правящей династии. Встретили их с подобающим уважением. Чародейке оставалось лишь гадать: знали ли графа Окку в лицо, или вышколенные слуги судьи с глубоким уважением относились ко всем, приходящим в дом.
Медлительный дворецкий с плечами и руками бывшего борца сообщил, что господин Сато проводит время в королевском мужском клубе, где его и можно найти. Вил уточнил на всякий случай, имеется ли ввиду клуб «Красные и зелёные клёны», тот кивнул с глубоким достоинством, подтверждая правильность предположения.
Закрытый мужской клуб «Красные и зелёные клёны» был их следующей целью. Швейцар в форменной красно-зелёной ливрее почтительным поклоном приветствовал Вилохэда, а на чародейку посмотрел свозь монокль в правом глазу и вопросил со строгостью пожилого учителя, что именно собирается делать юная дама в мужском клубе?
— Юная дама, к вашему сведению, является коронером его королевского величества Элиаса и офицером службы дневной безопасности и ночного покоя, — отчеканила Рика, — и я нахожусь при исполнении служебных обязанностей вместе с коррехидором Кленфилда – графом Окку. А в вашем клубе собираюсь эти самые обязанности исполнять, и мне глубоко всё равно, мужской ваш клуб или женский. Препятствуя мне, вы препятствуйте правосудию, — взгляд зелёных глаз из-под меховых полей зимней шляпки не обещал ничего хорошего.
— Дженкинс, пожалуйста, — попросил коррехидор, — пропустите мистрис Таками. В порядке исключения и личного одолжения.
Швейцар поколебался секунду, но, когда Вил заверил, что всю ответственность за такую неслыханную дерзость он берёт на
Рика впервые оказалась в мужском клубе, да ещё королевском, да ещё и закрытом. Она понимала, что сюда вряд ли пропускают особ женского пола, поэтому как на неё с нескрываемым любопытством смотрели абсолютно все от прислуги до сильных мира сего, вознамерившихся скоротать вечерок в обществе столь же обременённых властью и деньгами собратьев. Один экспрессивный господин в национальном артанском шёлковом одеянии даже выронил трубку, когда увидел шествующую через общую залу чародейку. Ему не хватало только осенить себя знаком, отвращающим духов и демонов.
— Не обращайте внимания, — негромко посоветовал Вил, — станьте снова невестой Дубового клана, а из этого следует, что, если вы находитесь здесь, значит имеете полное право.
— Вилли, Эрика, — послышался знакомый голос, и чародейка увидела высокую фигуру отца Вилохэда, который выпивал в компании немолодых господ, за столом в углу, — что привело моих дорогих детей в клуб?
— Детей? – поднял брови в шутливом удивлении мужчина с поседевшими волосами и старомодной бородкой.
— Неужто твоей проницательности, дорогой мой Доро, не хватает, чтобы самому догадаться? – с хитрым прищуром вопросом на вопрос ответил сэр Гевин.
— Отец, — поклонился Вил, — господа, — второй поклон в сторону собутыльников герцога, — моё глубочайшее почтение.
— Смело, — похвалил герцог Окку сына, — смело, безрассудно, но в посещении с невестой мужского клуба есть свой шик.
— Исключительно по долгу службы, — с притворным сочувствием вздохнул коррехидор, — к сожалению мы вынуждены побеспокоить Мирового судью.
— Сато? – переспросил отец и засмеялся, — этот затворник по своему обыкновению уединился в кабинете. Я всегда утверждал, мужчинам, чурающимся хорошей компании, выпивки и старой доброй трубки, нельзя доверять. Он на втором этаже. Надеюсь, Сато не придёт в голову спустить с лестницы незваных гостей, рискнувших нарушить его уединение и спокойную дрёму под треск поленьев в камине, — он захохотал собственной шутке.
Коррехидор поблагодарил за информацию, выразил сожаление, что они с Рикой обречены выполнять свой долг перед Кленовой короной вместо того, чтобы коротать этот чудесный февральский вечер в хорошей компании, и пошли наверх.
— Зачем нужны кабинеты? – шёпотом поинтересовалась чародейка, оглядывая роскошные двери с резьбой в виде листьев пальчатого клёна в коридоре второго этажа, — ведь это не то, о чём я подумала?
— А о чём вы подумали? – Вил заглянул ей в глаза.
— Ну, — смутилась девушка, — сюда же женщин не пускают, значит, здесь не – отель любви…
— Интересные у вас возникают мысли, — не удержался Вилохэд, — но я вас разочарую: кабинеты в «Клёнах» служат для более прозаических целей, нежели возможность проведения времени в обществе представительниц прекрасного пола. Там обычно отсыпаются те, кто напился до неприличного состояния.
— Но ваш отец сказал, что Сато – непьющий, — Рике совсем не пришлась по вкусу ирония, с какой Вил ответил на её вопрос.
— Или те, кто хочет просто побыть один, никого не видеть, не вести пустых разговоров, словом, ни с кем не общаться. Судя по полоске света из-под двери, единственный из обитаемых кабинетов – это здесь.