Сны призрака

Якименко Константин Николаевич

Труба уже шла под сорок пять градусов и выравнивалась, переходя из вертикали в горизонталь. Возможно, это была только иллюзия: центр искусственной гравитации находился совсем близко и на самом деле менялся только вектор к нему, а труба оставалась прямой. Когда наклон стал еще меньше, Квалин попробовал немного притормозить эккумагнитами. Останавливаться он не хотел – только подстраховался, чтобы не врезаться в какой-нибудь механизм, который, чем черт не шутит, может неожиданно возникнуть на пути. Все-таки надо было использовать любую возможность, чтобы ускорить движение.

Все закончилось, когда

труба вывела в знакомого вида «квадратный» коридор и Квалин врезался ногами в стену – она ответила ему многократным эхом. К счастью, он успел замедлиться достаточно, чтобы почти не почувствовать удар. Куда теперь, думал он, сидя лицом к стене, – направо или налево? И есть ли вообще разница?

Индикатор уведомил, что аварийная система подключает резервный баллон в дополнение к почти пустому основному. И тут же выскочило другое сообщение: «Внимание, резервный баллон пуст! Рекомендуется немедленно проследовать в безопасную, пригодную для жизни среду и покинуть скафандр».

Насчет пригодной среды – это ты издеваешься, подумал Квалин. Но пуст? Я же проверял его перед выходом, и все было в порядке! Чьи же это шуточки? Обитатели «Призрака» способны и на такое, или все-таки Бентиэн постарался? А что – запросто может быть, что я не заметил какую-нибудь фиговину, через которую он потихоньку спустил мне баллон, пока я лазил к источнику. Когда ключ заморочил мне голову, я и не такое мог не заметить… А в общем, первый, признайся как на духу: ты ожидал подвоха в таком роде. И не потому ли, что Кейвон Хаймс напророчил не выйти отсюда живым?

Если верить показаниям, кислорода оставалось на две минуты. В экономном режиме их можно было растянуть на десять или даже больше, но экономить – это значит сидеть и тихо медитировать. Если он хочет идти, таща на себе вес почти в полсотни кило, то об экономии нечего и думать. А хочет ли он идти? Ведь для этого надо хотя бы знать куда. Большая ли разница – помереть здесь или в сотне метров отсюда? И хуже всего, подумалось, что от его смерти никакого толку. Эти сукины дети ничего не узнают: они будут и дальше пытаться овладеть «Призраком», не подозревая о том, что он уже давно овладел ими.

Взгляд скользнул по единственному оставшемуся лучемету. Вспомнился скафандр Итхора Грекхарна, подозрительно лишившийся обоих комбиков. А потом кто-то, определенно человек, лупил по их группе импульсами. Мог ли этот «кто-то» быть тем самым Грекхарном, разгуливающим по «Призраку» без защитного костюма? Да ну, что за ерунда! Хоть сейчас можно проверить по датчикам: кислорода почти нет, температура порядка сотни по Кельвину. Но откуда же эта странная интуитивная уверенность, что напал на них именно Итхор и никто иной? И уж точно это был не Кейвон Хаймс…

Вдруг Квалин схватился за голову. Вот же она откуда, уверенность! Он поднял ногу и сильно ударил твердым ботинком по металлическому полу. Коридор подхватил звук, унес вдаль – и вернул назад несколькими затихающими отголосками.

Эхо, черт раздери! Только, если верить индикаторам, никакого эха здесь не может быть и в помине. Но ведь он его слышит – делайте что хотите, но ему не чудится! Слышит по крайней мере с тех пор, как покинул зал центрального источника.

Не все ли равно, как задохнуться: закупоренным в метластовую оболочку или впустив в себя дыхание «Призрака»?

Голова кружилась – воздух поступал уже нерегулярно. Это безумие, подумал Квалин, открывая внешний слой. А, ерунда: все, что связано с «Призраком»,– одно сплошное безумие. Это ничем не хуже и не лучше прочих.

Михаил взялся за застежку шлема. В глазах темнело: вроде бы симптомам кислородного голодания сказываться пока рано, но надо не забывать, как он устал. Ну, так что же, подумал: всего одно движение. Да или нет? Хватит мне смелости – или помру, так и не выяснив, что на самом деле хотела сказать моя интуиция? А что мне, собственно, терять?

Разведчик рывком отстегнул шлем и потянул его вверх. Кожа ощутила прохладу, но на минус сто пятьдесят было явно не похоже. Квалин втянул в себя воздух… потом еще раз, сильнее. А потом у него закружилась голова, он облокотился о стену, чтобы не упасть, – и дышал, дышал, дышал!.. Воздух «Призрака» был свеж и полон озона, словно после грозы.

К черту законы физики, подумал Михаил. Здесь они, похоже, морально устарели – забудем о них. Поспешными движениями он расстегнул скафандр, освобождаясь от тяжелой ноши. Затем сел, опершись о стену, чувствуя спиной холодок металла, и сидел так, постепенно приходя в себя и восстанавливая силы.

«Что же ты такое на самом деле, „Призрак"? Что ты еще умеешь? И чего добиваешься?»

Так или эдак, от сидения на месте толку не было. То, что здесь можно дышать вопреки показаниям приборов, – это, конечно, замечательно, но нисколько не приближает его к выходу. Квалин, открыв карман, перебросил из него в сумку необходимый минимум, отцепил ее от скафандра и повесил на пояс. Потом отсоединил единственный оставшийся комбик, переключил на автономную батарею, глянул на индикатор заряда: негусто, но выбирать не приходится. Проверил оружие, дав одиночный луч в стену: действует, больше никаких фокусов. Примотал его себе на левое запястье так, чтобы легко было нажимать на кнопку и регулировать мощность. Датчик живых форм молчал, эккумундивный показывал центральный источник позади справа – интенсивность все еще была достаточно большой, чтобы он выделялся на фоне прочих. Применим противоположный подход, решил Михаил, то есть будем считать верным путь, который уводит от центра. Выйти к внешним границам, а там разберемся.

Квалин бросил взгляд на погасший осветитель: может, он оживет, если подключить его к батарее лучемета? Потом поднял глаза и рассмеялся: в фонаре не было нужды. Фосфорическая подсветка стен стала еще ярче – разведчик видел, как коридор уходит вдаль и сворачивает вправо метров этак через пятьдесят. Черт раздери, да такой видимости здесь никакой фонарь не даст! Вот тебе и «Призрак»… Мы тут лазим, сами усложняем себе жизнь кучей приспособлений, а они на поверку оказываются совсем ни к чему.

Разведчик не спеша двинулся вперед. Он понимал, что неожиданное открытие еще не означает спасение – возможно, скоро хозяева корабля направят ему вдогонку новую тварь, еще более беспощадную, чем прежняя. Но сейчас думать об этом не хотелось. Не сложно подсчитать, сколько раз за сегодня он избежал смерти – неужели не удастся еще разок? Определенно, надо оставаться оптимистом, и все получится!