Сны призрака

Якименко Константин Николаевич

– Учти! Одно неверное движение – и стреляю без разговоров.

– Стреляй, – сказал Квалин.

– Что? Я не ослышался?

– Я не тебе, – слова прозвучали уже после того, как висящий на поясе лучемет выдал импульс, поразивший Итхора в середину лба.

Конечно же, падая, кумбиэнец успел нажать на кнопку. И, конечно же, его комбик тоже был зафиксирован на цели и должен был мгновенно принести смерть землянину.

Но этого не произошло. Вражеский лучемет щелкнул, оповещая всех, кто мог слышать, о том, что его батареи пусты.

Хотя Квалин не сомневался: еще несколько секунд назад заряда в них было достаточно.

* * *

Вряд ли Михаил Квалин

мог сказать, как давно он покинул центральный зал, когда он увидел внешнюю дверь модуля «Кудент-45». Его часы показывали что угодно, кроме времени, да и своему внутреннему таймеру на «Призраке» разведчик не слишком доверял. Судя по датчику, модуль был пуст. Квалин предполагал такой вариант: двое кумбиэнцев наверняка отправились вдогонку поредевшему отряду. Возможно, они бродят сейчас где-то в лабиринтах «Призрака», а может быть, тот уже избавился от назойливых гостей. Михаил взял первое предположение за основу, нажимая кнопку открывания двери.

Он боялся, что кумбиэнцы заблокируют ему доступ, но нет – модуль впустил разведчика в шлюз. Впрочем, Бентиэн ведь понимает, что Ремпальдсу все равно некуда бежать, кроме хейгорновской станции. Больше беспокоило другое: возможно, они получили сигнал, когда он вошел внутрь, и теперь знают, что их коварный командир-предатель вернулся. Значит, действовать нужно быстрее.

Квалин прошел в кабину. Быстро разобрался в устройстве пульта – он изучал макет сорок второй модели, а сорок пятая не слишком от нее отличалась. Убедился, что старт заблокирован – этого следовало ожидать. Михаил и не рассчитывал взлетать – куда больше его интересовала связь. Если удастся выйти на прямой интерфейс в обход станции Хейгорна, будет просто здорово.

На панели обнаружилось несколько индикаторов – Квалин сразу понял, что они соответствуют участникам экспедиции. Две точки ярко горели, еще одна – его – отсвечивала синеватым: «Потерян контакт», остальные погасли, сообщая, что те, кого они обозначают, мертвы. Камеры были выключены, но Михаил быстро прикинул: те двое сейчас немногим дальше зала с трубами и движутся сюда. Значит, и правда засекли, а добираться оттуда не так уж долго. Тем более нужно поторопиться!

Разведчик запросил дальнюю связь, и ему предложили переадресовать запрос на исследовательскую станцию. Он ответил, что ему нужен прямой канал. На это комп заявил, что использование прямого интерфейса допускается только в экстренных случаях, и если он уверен, что такой случай имеет место быть, то пускай введет код допуска. Вот тут я и попал, понял Квалин: где ж я тебе код возьму? Похоже, идея вызвать помощь летела к чертям – этого следовало ожидать, они все-таки в «Хейгорне» не дураки. Придется переходить к плану «Б»: связываться с Бентиэном и пудрить ему мозги, а заодно приметить местечко, где можно спрятать чип.

Или не стоит так сразу списывать первый план со счетов? «Призрак» ведь недалеко от ключевой деформ-точки. Сейчас ее, понятно, отодвинули, но не настолько, чтобы радиосигнал не мог достать туда за реальное время. Хотя шанс перехватить кого-нибудь невелик, но он существует – следовательно, не стоит его игнорировать. Пару минут у меня еще есть, подумал Квалин, их как раз хватит.

Он настроил передатчик на «мотылька», дал самую большую мощность и включил. Теперь чуть-чуть подождать: вдруг повезет? Если нет – связываться с Бентиэном, а сигнал помощи пусть висит фоном до самого возвращения кумбиэнцев. Может, кто-нибудь поймает его задним числом, такое тоже случается – все лучше, чем ничего…

В эфире было тихо. Что ж, подумал Михаил, кажется, лимит удачи я на сегодня исчерпал. Он уже собрался обратиться к станции, когда неожиданно получил запрос на связь. Странный запрос: источник не идентифицировался. Пассажиры и коммерческие транспорты обычно давали полную информацию о модели и принадлежности корабля, здесь же разведчик не мог определить даже подданство. Но до того ли было сейчас? Он включил прием, и видеосвязь установилась тотчас же.

На экране возникло смуглое лицо, обрамленное длинными седыми волосами. Постой, едва не подскочил Квалин, но как же это? Он ведь должен был взорваться вместе со всей той хреновиной…

– Я вас знаю? – спросил вернувшийся с того света знакомец. – У меня такое чувство, будто мы виделись раньше.

– Еще бы, – ответил Михаил. – Там даже кусты не растут.

Ключ третий

I

Во сне Мэри Уинслоу гуляла по «Призраку».

Хотя нет, не гуляла, а шествовала его коридором. Да и не коридор это был, а галерея, достойная находиться во дворце галактического императора. Пол, выстланный светящейся дорожкой, вспыхивал ярче с каждым шагом. Стены подмигивали разноцветными неземными узорами – не таинственно-мрачными, отнюдь, а приветливо-манящими. Изумрудные раздвижные двери по бокам галереи были украшены гирляндами цветов – Мэри не знала, как они называются, и вряд ли когда-либо видела подобные на Земле. По потолку, догоняя друг друга, бегали светлячки, играя в свои веселые игры. Когда девушка подходила ближе, они выстраивались чудными фигурками, приветствуя повелительницу.

А ведь верно: «Призрак» встречал ее как повелительницу. Может быть, как императрицу Галактики, если бы она захотела так себя назвать. Все зависело только от нее: любое желание было бы исполнено, любое произнесенное слово тотчас стало бы правдой. Весь космос мог пасть к ее ногам, но только Мэри он сейчас был нисколько не нужен. Ее интересовал один-единственный уголок Вселенной – тот, к которому она приближалась.

Галерея закончилась, и девушка подошла к воротам. Они подмигивали ей, приглашая войти. Легким движением она расправила роскошное одеяние, подняла голову, и ключ, спустившись из-под потолка, сам вошел в предназначенную для него скважину. Двери вспыхнули ярко и медленно распахнулись, будто приведенные в движение услужливым привратником.

Внутри все сверкало и искрилось, пронизанное исходящим из центра почти ослепительным сиянием. Казалось, глазам должно быть больно даже на секунду задержаться на нем, однако Мэри смотрела и не могла отвести взгляд. Источник притягивал ее, и она всем телом впитывала исходящую из него энергию. Энергия была самой сущностью помещения, в котором находилась властительница, и теперь становилась частью ее. Или наоборот? Девушка чувствовала, как, наполняясь силой, растворяется в ней, но в этом не было ничего ужасного. Напротив – вряд ли она испытывала в жизни что-нибудь более прекрасное.

Проснувшись, Уинслоу ощутила сожаление. Возвращаться к обычному телесному существованию, в котором она была не повелительницей космоса, а всего-навсего президентом корпорации «Интергалактик», оказалось неприятно и мучительно. Рядом на кровати кто-то тихо посапывал. Мэри отодвинулась с испугу, потом сообразила: ах да, Патрик…

Было еще рано, но спать больше не хотелось – девушка не верила, что такой прекрасный сон может повториться. В последнее время ей по ночам куда чаще являлись кошмары, где приходилось от кого-то бежать. В конце концов она попадала в комнату, из которой не было выхода; затыкала все щели и, сидя на обледенелом полу, дрожала от холода и страха, слушая рык рвущихся внутрь чудовищ. Но сегодня вышло иначе… Скоро и в моей жизни все будет иначе, думала Мэри, чувствуя внутри приятное тепло.