Сны
Шрифт:
Светлана Николаевна обошла кровать Кристины и подошла к туалетному столику, взглянула в зеркало и, поправив прическу и макияж, добавила:
– Я завтрак приготовила, так что просыпайся, собирайся и иди есть. А то в институт опоздаешь, – с этими словами Светлана Николаевна отвернулась от зеркала и вышла из комнаты.
– Да, сейчас, – пробурчала ей вслед Кристина.
Кристина встала, аккуратно расправила скомканную простыню и прочие спальные принадлежности, застелила кровать. Затем подошла к зеркалу и наспех начала приводить себя в порядок. Тёмные, почти чёрные волосы, доходившие до середины спины, были такие же, как у мамы. Собственно, это было единственное сходство между Светланой Николаевной и Кристиной. Она собрала их в несколько неаккуратный конский хвост, открыв свою тонкую шею. Лицо Кристины было почти всегда серьёзное, беспокойное. Заострённый подбородок, светлая кожа, тонкий нос и тонкие губы предавали её облику некую хрупкость, а учитывая субтильное телосложение, её вид некоторые считали даже болезненным. На этом фоне в портрете Кристины особенно выделялись необыкновенные глаза. Они были большие, слегка миндалевидной формы, яркие, серо-зелёные. Они смотрели недоверчиво. Очень мало людей могло пробиться через этот щит, который
Кристина привыкла к одиночеству. С раннего детства мама оставляла её одну, а сама бежала на репетиции и спектакли или в рестораны со своими воздыхателями. А в возрасте пяти лет Кристина сильно заболела. Она не помнила, что с ней случилось, кроме того, что очень много времени провела в палате с белыми стенами и высокими окнами, на которых не было занавесок. С тех пор Кристина возненавидела белый цвет в интерьере. Поэтому, когда ей разрешили самой выбрать отделочные материалы для ремонта своего жилища, она выбрала самые яркие и насыщенные цвета: оранжево-салатовая кухня, апельсиновая спальня, золотистая гостиная, ярко-бирюзовая ванная комната. А с семи лет мать отдала её в специализированную школу-интернат в Подмосковье и приезжала к ней в лучшем случае раз в месяц.
Закончив прихорашиваться у зеркала (надо сказать, времени это много не заняло, так как Кристина почти не пользовалась косметикой, в отличие от своей матери), Кристина подошла к шкафу и, недолго думая, выбрала наряд. Натянув свои любимые, уже растянувшиеся от частой носки джинсы, подчеркивающие стройность её ног, и длинную серую футболку, мешковато висевшую на ней из-за худобы, Кристина закрыла шкаф. Подошла к своему рабочему столу, взяла с него ноутбук, несколько рисунков и засунула их в рюкзак. Вместе с рюкзаком в руках Кристина вышла в коридор, прошла мимо прихожей, оставив рюкзак у двери, и зашла на кухню. Обои на кухне были светло-салатового цвета, а кухонный гарнитур выполнен из ярко-рыжей эмали. Цвета настраивали на позитивный лад. Настроение Кристины немного улучшилось. Она начала успокаиваться после неприятного разговора с мамой и кошмара, который приснился ей сегодня ночью. Кристина села на мягкий табурет из бежевой искусственной кожи, положила локти на стеклянный стол, стоявший вдоль стены, и, обхватив руками голову, уставилась в телевизор, висевший на противоположной стене. У мамы Кристины была привычка, как и у половины жителей Земли, включать телевизор во время готовки или уборки. По телевизору шли новости: показывали политиков отечественных и зарубежных, открытие какого-то очередного кинофестиваля во Франции (при этой новости Светлана Николаевна бросила готовить – всё её внимание было приковано к экрану телевизора, к актрисам и режиссёрам, идущим по красной ковровой дорожке) и ещё какие-то мероприятия. Вдруг новости прервались и ведущая новостей одного федерального канала, Анна Михайлова, сообщила:
– А сейчас возвращаемся к главной новости сегодняшнего дня. Напоминаем, что вчера в семнадцать часом тридцать минут (или в двенадцать тридцать ночи по Московскому времени) в Соединённых Штатах произошла чудовищная трагедия в самом сердце Нью-Йорка, на Манхеттене: произошло обрушение Манхэттенского моста. Очевидцы утверждают, что было несколько взрывов. Мост буквально раскололся на две части. Часть полотна упала в реку. В результате разрушений в воде оказалось не менее пятидесяти автомобилей. Также с рельсов сошёл и рухнул в воду поезд метро, проходивший по нижней части моста. Всего погибло более пятисот человек, среди которых есть женщины и дети. Рассматривается основная версия – теракт, но ответственность за эту трагедию пока не взяла на себя ни одна экстремистская организация. Следственные действия продолжаются.
Вдруг лицо ведущей, излучавшее спокойствие и уверенность, изменилось. Она приложила руку к правому уху, к которому был подключен микронаушник для связи с редакцией телевизионного эфира. Спустя пару секунд, девушка снова посмотрела в камеру. Её брови слегка нахмурились:
– Прошу прощение, срочное сообщение с пометкой «молния». Как только что стало известно, в Интернете появилось абсурдное предположение, что к данному теракту могла быть причастна Российская Федерация! Обращаю внимание, что пока никаких официальных заявлений ни со стороны руководства Соединённых Штатов, ни со стороны Российской Федерации не поступало! Пока нет точных данных о том, есть ли среди погибших в этой катастрофе российские граждане. По предварительной информации, в результате данного происшествия, погиб сын министра обороны Соединённых Штатов Джорджа Кейлена – Джон Кейлен. Его автомобиль находился на мосту во время взрыва. Напомним, Джон Кейлен занимал пост заместителя министра обороны по вопросам кибернетической безопасности. Роковое совпадение, что ровно десять лет назад в этот же день в Соединённых Штатах произошло другое трагическое событие. Не далеко от порта Майами был взорван туристический лайнер «Посейдон», возвращавшийся с Багамских островов. В результате данного теракта выжить удалось чуть более двумстам пассажирам, погибло более тысячи человек. Причиной крушения следствие признало теракт. Ответственность за теракт на себя никто не взял, но следствию удалось найти улики, указывающие на причастность радикальных группировок с Востока. А теперь к следующим темам выпуска, – продолжала вещать Анна Михайлова своим уже будничным тоном.
Кристина поморщилась. Новости на неё всегда удручающе действовали, особенно когда в них говорилось о жертвах, эпидемиях, терактах, которыми в последнее время пестрило телевидение и пресса. Кристина взяла пульт, переключила на музыкальный канал. Вмиг кухню наполнили звуки зажигательной песни Леди Гаги «GaGa-oo-la-la!La-la-la».
– Так-то лучше, – сказала Кристина.
– А вот и твой завтрак, – Светлана Николаева поставила перед Кристиной большую ярко-жёлтую керамическую тарелку, на которой лежал очень аппетитный омлет с беконом и сыром. От одного запаха этого блюда начиналось усиленное слюноотделение. Надо отдать должное, готовила Светлана Николаевна отменно. Кристина только сейчас почувствовала, как она голодна.
Должно быть это из-за того, что я вчера не ужинала, подумала Кристина, жадно уплетая омлет с беконом.
Светлана Николаевна удивлённо посмотрела на дочь. Раньше заставить Кристину съесть йогурт на завтрак уже было достижением, а тут она так жадно накинулась на еду, будто не ела несколько дней:
– Кристина, с тобой точно всё хорошо? – с нескрываемым удивлением поинтересовалась Светлана Николаевна у дочери.
–Мама, всё в порядке! Сколько можно повторять! Я просто забыла вчера поужинать, вот и проголодалась. Всё, я пойду, спасибо за завтрак!– сказала Кристина. Съев меньше половины завтрака, Кристина отодвинула тарелку, хотя чувство голода не было удовлетворено полностью, и начала поспешно собираться. Желание скрыться от мамы и её расспросов о самочувствии дочери была сильнее, чем желание есть.
Кристина поспешно встала из-за стола и пошла в коридор. Надела свои любимые красные кеды, взяла рюкзак и вышла из квартиры.
Предшествующие события. Вашингтон, 5 июля, 18:00 (Москва, 6 июля, 02:00)
– Мой сын! Мой единственный сын! – кричал вне себя от горя Джордж Майкл Кейлен, министр обороны Соединённых Штатов.
Весть о гибели единственного сына, долгожданного наследника, застигла министра обороны в Вашингтоне, в Капитолии. Он готовился к заседанию Конгресса, на котором планировалось рассмотреть вопрос по пересмотру бюджета на военные расходы. Министр Кейлен ещё совсем недавно был одним из самых влиятельных политиков Соединённых Штатов. Он яро пропагандировал идеалы свободы и демократии и ревностно отстаивал интересы своей страны, не брезгуя при этом никакими методами, в том числе и развязыванием открытых боевых действий. Но подобного рода политика была весьма обременительна для экономики страны в текущем её состоянии и встречала всё меньше поддержки среди избирателей. Темпы роста экономики Соединённых Штатов, вопреки прогнозам ведущих экономистов, снижались. А тем временем экономика стран извечных соперников Соединённых Штатов – России и Китая – наоборот, показывала небывалый рост. Сложившаяся обстановка в мире весьма беспокоила и печалила Джорджа Кейлена. Он видел в этом смещении центра сил, если оно продолжится, прямую угрозу для благоденствия Соединённых Штатов. Поэтому он, не смотря ни на что, продолжал стоять на своем, считая, что лучшая защита – это нападение. Данное заседание конгресса уже несколько раз переносилось в связи с рассмотрением более приоритетных задач. Поэтому, как только конгрессмены накануне сообщили, что готовы рассмотреть вопрос по расходам Пентагона, министр Кейлен без малейшего промедления согласился, молниеносно изменив свой рабочий график. Джордж Кейлен хотел добиться дополнительного финансирования оборонного комплекса. Эти дополнительные средства, выделенные сверх первоначального бюджета, он планировал направить на реализацию проектов по разработке нового вооружения, проведению масштабных учений. Ряд проектов курировал он лично. На протяжении уже нескольких месяцев Джордж Кейлен ждал и готовился к этому совещанию, тщательно сочиняя пламенную речь для конгрессменов. И вот, буквально за полчаса до заседания, ему сообщают о произошедшем теракте и о том, что возможно, погиб его сын. Возможно…
Услышав эту новость, он бросил все свои дела. Накричал на своих помощников, чтобы они уладили вопрос текущей повестки дня любыми способами и перенесли вопрос по рассмотрению бюджета Пентагона на следующее ближайшее заседание. Взяв свой портфель с документами, он быстрым шагом направился к выходу. По дороге он звонил своему сыну. Он набирал его номер снова и снова, но каждый раз бездушный вежливый до тошноты голос «виртуальной» телефонистки сообщал, что абонент не доступен и предлагал оставить голосовое сообщение. Джордж Кейлен не хотел верить в то, что та же страшная участь коснулась и его. Та сила, та террористическая угроза, о которой он давно предупреждал и с которой он боролся денно и нощно, ударила по нему. Эта сила нанесла не просто удар, а выбрала самое уязвимое место. Его семью, его прекрасного сына. Не смотря на то, что у него было ещё четверо детей, все девочки, он не очень много внимания уделял им и, хоть он и боялся себе в этом признаться, не так сильно был к ним привязан. Но с сыном всё было по-другому. Часто он сам просыпался по ночам и нянчился с ним, когда тот был младенцем, а когда сын подрос, брал его с собой на работу и каждую свободную минуту стремился проводить с ним. Кейлен-старший позаботился о том, чтобы Кейлен-младший получил лучшее образование. Джон Кейлен, надо отдать ему должное, был очень одарённым юношей, тянувшимся к знаниям, и в итоге был признан одним из лучших студентов выпуска. После окончания юридического института при Гарвардском университете и военной академии для Джона Кейлена-младшего уже было приготовлено место по правую руку от отца, в Министерстве обороны. И кто знает, может быть, он смог бы когда-нибудь занять пост министра обороны. Но всем этим планам и надеждам было уже не суждено сбыться.
Запрыгнув в свой припаркованный у здания Капитолия чёрный кадиллак, Джордж Кейлен скомандовал водителю:
– В Белый дом! Немедленно!
От столь резкого крика, водитель невольно дёрнулся и вдавил педаль газа в пол до предела. Через пять минут министр обороны был доставлен к Белому дому.
В машине Кейлен сделал ещё три звонка сыну, надеясь, что это просто глупая ошибка, и его сын сейчас ответит ему на звонок и скажет, что всё в порядке. Но вместо этого, позвонила его жена и подтвердила, что их мальчика больше нет.