Со вкусом гнили
Шрифт:
– Я все равно не понимаю, – снова заговорил брат. – Хотя ты наверняка сейчас назвала меня предателем и все такое. Не трудись.
Он отвернулся, и вместе с Яношем они подошли к другой койке. Янош убрал пистолет, положил шлем Милы на стойку и спихнул мертвеца на пол. Тот шлепнулся с глухим ударом, а Ив занял его место.
– Уверен? – кивнул Янош в сторону Жести.
– Она под морфином. Ожоги.
– Ладно. Мила, приглядывай за ней и за входом. А я посмотрю рану.
Янош поискал на полках раствор, плеснул на плечо Ива, осмотрел с одной и с другой стороны.
–
– Не. Давай уже, шей. Времени мало, – напряжённо напомнил Ив. – Надо свалить до того, как шавки сбегутся со всего города по зову хозяина.
Янош покопался в ящиках, пододвинул поближе передвижную стойку и разместил на ней необходимое: полукруглую иглу с хирургической нитью, медицинские накладки, дезинфицирующий раствор и салфетки. От вида толстой острой иглы Милу начало подташнивать, и она отвернулась.
За все время брат не издал ни единого звука. Мила в очередной раз поразилась его стойкости: несколько дней его держали взаперти, пытали током, судя по ожогам, и кто знает чем ещё, но ему все равно удалось каким-то образом освободиться. Она гордилась им и восхищалась, но было ещё и чувство вины, которое заговорило с новой силой, стоило только увидеть все эти раны.
Первое, что сказал Ив: "как ты, Мила". Он не спросил, почему так долго, хотя имел полное право. Он не стал ругать ее, что рискнула своей жизнью и пришла за ним. Ведь все, что ему пришлось перетерпеть в последние дни, было ради ее защиты. Чтобы Мила жила. Впредь нужно проявлять осторожность, не кидаться бездумно на врага. Мертвой она никому не поможет.
Пока Янош обрабатывал раны Ива, Мила глядела то на дверь, то на странную девушку. Жесть покачивало, она вынуждена была опираться на койку, но упорно стояла с решительным выражением лица и выставленным перед собой оружием. Несмотря на угрожающий вид, вряд ли ее стоило опасаться. Милу гораздо больше беспокоило, что кто-то вот-вот вломится в кабинет, а они окажутся к этому не готовы.
– Ро, ну как там дела? – спросила она по общей связи.
Аврора откликнулась незамедлительно:
– Все ещё в процессе, пытаюсь восстановить доступ. – В голосе чувствовалось напряжение. – Не знаю, мне все это очень не нравится. Кто-то не хочет, чтобы мы видели, что происходит на базе. Может, Тощий где-то собирает народ, чтобы напасть разом, а я даже не смогу вас предупредить…
– Не думаю. Если бы они знали заранее, что мы придем, подготовились бы лучше. Но мы все ещё живы.
– Да, но зачем тогда камеры отключать? – Аврора вздохнула, и из динамика посыпались трескучие помехи. – Я надеялась сделать запись освобождения порченых. Такое видео взорвало бы сети!
– Надеюсь, все получится, – тихо проговорила Мила, подразумевая весь план целиком.
Глава 28
Шум борьбы стих. Шлак подождал ещё немного, но потом всё-таки решился посмотреть. Посчитать трупы и все такое.
Он выглянул в коридор и тут же чуть не вляпался в кровь. Как же ее много. По телу пробежало знакомое возбуждение.
Шлак прошелся до конца коридора, стараясь обходить лужи крови. Если заметят ее на подошвах, спросят, чего это он не помог своим. Но своих-то тут не было. Ни один из этих ублюдков не шевельнулся бы, чтобы помочь Шлаку, так с какой стати он должен?
У стены вдруг кто-то пошевелился. Четырехрукий подошёл поближе. Паучиха. Из разбитого виска текла кровь, слиплись волосы на левой стороне. Женщина со стоном приподнялась на дрожащих руках, огляделась и только потом обратила внимание на Шлака.
– О, ты здесь, – пробормотала она, протирая левый глаз от крови. – Хорошо. Видел Тихоню? Похоже, ему удалось улизнуть.
Шлак не отвечал. Он навис над ней, скрестив на груди руки, и размышлял. Арахна поднялась, пошатываясь, хмуро уставилась на него.
– Эй, урод, чё ты лыбишься? Надо собрать всех, сообщить боссу…
Шлак резко схватил женщину за горло двумя руками, а остальными поймал за запястья, когда та начала дёргаться.
– Что… творишь… – едва слышно прохрипела Арахна. – Отпусти…
Шлак только шире улыбнулся.
– Хорошо, что он не замочил тебя. Я сам давно хотел это сделать.
Арахна хрипела и задыхалась, щеки покраснели, глаза широко распахнулись. Макияж потек из-за выступившей влаги. Она попыталась задеть Шлака ногами, но была слишком слаба после удара о стену. Шлак сдавил шею крепче, пока не хрустнуло, а потом отпустил. Арахна безвольно свалилась под стену.
Вот так. Теперь никаких насмешек и презрительных взглядов. И теперь она никому не помешает. Но это не ради Ива. Шлак давно хотел избавиться от нее, только все не было подходящего момента. И вот появился. Под шумок можно и свои вопросики решить, а если кто спросит, свалить все на беглеца.
Янош закончил обработку, закрепил поверх раны медицинскую накладку и поднял оценивающий взгляд на Ива.
– Может, всё-таки немного обезболивающего?
Ив пошевелил раненым плечом, поморщился. Пульсирующая боль расходилась по всей руке, конечность словно потяжелела и едва двигалась. В таком состоянии он и мошку на лбу не прибьет.
– Лучше поищи тут где-то флаконы с надписью "Улучшитель". Инъекция поможет продержаться бодрячком ещё несколько часов и не чувствовать боли. А то от простого обезболивающего я моментально завалюсь спать.
Янош хмыкнул, но возражать не стал. Стеклянные флаконы нашлись в холодильнике. Парень изучил этикетку, набрал содержимое в шприц и ввел внутривенно.
Прошло несколько секунд, прежде чем препарат начал действовать. Боль притупилась, но не ушла совсем. Вязкий туман из-за недосыпа, стоящий в голове все последние дни, тоже начал рассеиваться. Этого должно хватить на какое-то время, и Ив надеялся, что, пока препарат поддерживает силы, он успеет увести сестру в безопасное место.