Собачий переулок [Детективные романы и повесть]
Шрифт:
Сеня спокойно перебил ее:
— У тебя, Рыжинская, повреждение какое-то в голове есть: ты с ума сходишь!
Зоя готова была идти.
Она не дала Анне ответить, шепнула:
— Идем, Анна, идем!
В дверь высунулась голова Греца:
— Королев, начинаем! Девятый час!
Зоя наскоро пожала Сене руку, и он ушел.
Анна молча пошла вслед за ним к выходу, сунув руку в карман кожаной тужурки, заменявшей ей шубу, и другой рукой увлекая за собой подругу.
Зоя тихонько прижимала ее к себе и думала о том,
Глава V. ЛИЦОМ к ЛИЦУ
По вечерам ярко освещенные окна клуба сманивали к себе застрявших в университете студентов, рабфаковцев, всю нашу молодежь, даже фабричную и заводскую.
Вход был свободен для всех. Поводов же к тому, чтобы забежать туда, было на каждый вечер достаточно. Кто интересовался турниром, кто заходил посмотреть газеты, кто запастись билетами на спектакль, иные же и не придумывали себе причин, а заходили просто потолкаться, пошуметь.
Таков был этот клуб. Неудивительно, что каждый вечер все помещения его были переполнены.
Хорохорин явился сюда в десятом часу вечера, в самый разгар клубной суматохи. Наши спортсмены готовились к какому-то выступлению, и в гимнастическом зале, проветренном до уличного холода, шла сумасшедшая спешка. В читальной было тихо, но битком набито. В комнате кружковых занятий шел общестуденческий шахматный турнир, и в тот вечер разыгрывались ответственные партии за факультетское первенство, так что протиснуться к игрокам было невозможно.
Вся эта напряженная рабочая суета освежила Хорохорина. Он вспомнил о докладе, о зачете, но тут же, убедив себя, что без душевного равновесия за работу нечего браться, стал искать по комнатам Анну Рыжинскую, никогда ему во внимании не отказывавшую и считавшуюся его постоянной подругой.
Анны нигде не было. Хорохорин, знавший очень многих, подсел к некрасивой, не нравившейся даже ему, своей однокурснице Бабковой. Она торопясь допивала чай и одним глазом заглядывала в какую-то тетрадку. Хорохорин спросил ее, не видела ли она Анну? Та, не отрываясь от книги и стакана, кивнула головой.
— Где она, не знаешь? — оживился он.
Бабкова нехотя оторвала губы от стакана:
— Ушла с Осокиной.
— Куда?
— Чуть ли не к Волковой. Осокина из дому ушла, ночевать негде. Анна ее хотела у Волковой оставить.
Хорохорин закусил губы — положительно ему не везло в тот вечер. Но, оставаясь человеком решительным и последовательным, не отступавшим от раз заданной себе цели ни при каких условиях, он тотчас же сообразил, что ему делать. Напоминание о Вере как нельзя более способствовало тому же.
— Послушай, — сказал он, отбирая у девушки тетрадку, — мне надо поговорить с тобой.
— Говори! — с тенью недоумения обернулась она к нему и, доглотнув чай, приготовилась слушать. — В чем дело?
Он немножко замялся.
— Видишь ли, мы с Анной в таких отношениях, что я вообще никогда не нуждался в женщинах. Но сегодня все расстраивается, а у меня срочная работа и нужно это ликвидировать. Ты не пойдешь со мной?
Та понимала плохо и наивно спросила:
— Куда, Хорохорин?
Он же понял ее вопрос просто и просто ответил:
— В операционную. Ключи у меня как раз. Там кушетка есть.
Девушка вздрогнула, покраснела и уперлась в его лицо круглыми, удивленными и немножко перепуганными глазами.
— Хорохорин, ты с ума сошел? Ты о чем говоришь?
Он досадливо встряхнулся:
— Кажется, естественно, что я, нуждаясь в женщине, просто, прямо и честно по-товарищески обращаюсь к тебе! Анны нет. Что же, ты не можешь оказать мне эту услугу?!
Тон его голоса свидетельствовал о полной его правоте. Девушка растерялась от легкой обиды, звучавшей в его словах. Она отодвинулась.
— Фу, какая гадость! Ты за кого меня принимаешь, Хорохорин?
— Считал и считаю тебя хорошим товарищем! Ведь если бы я подошел к тебе и сказал, что я голоден, а мне нужно работать, разве бы ты не поделилась со мной по-товарищески куском хлеба?
Убийственная простота его логики поразила ее. Она съежилась, но затем возразила быстро, давая себе время подыскать и другие, более сильные возражения:
— Хорохорин, разве это одно и то же?
— Совершенно одно и то же. Такой же естественный, такой же сильный инстинкт, требующий удовлетворения.
— Послушай, — резко ответила она, — но ведь от голода люди умирают, болеют, а от неудовлетворения таких, как у тебя, скотских потребностей еще никто не умирал и никто не болел!
Он немного смутился, но тут же с не меньшей резкостью и силой оборвал ее:
— Физически — да, но душевное равновесие может быть потеряно. Это необходимо!
— Как водка привычному пьянице!
— Алкоголь не потребность…
— Потом он становится тоже потребностью, как и табак, и морфий, и кокаин. У меня вот нет этой потребности идти с тобой в операционную…
— Ты женщина. У женщин это не так важно…
— А ты мужчина, и если бы ты не распустил себя так, у тебя тоже не было бы такой потребности! Уберись от меня к черту, Хорохорин. Я с тобой не желаю говорить на эту тему.
Вооружившись такими доводами, она почувствовала свое превосходство и встала. Уходя, она добавила тихо:
— Не думаю я, что по-товарищески с твоей стороны подходить ко мне с такими разговорами. Это — безобразие!
Хорохорин посмотрел на нее с презрением. Все это цельное, как ему казалось, стройное, уравновешенное, материалистическое миросозерцание возмутилось в нем. Медичка показалась ему жалкой, трусливой, по-обывательски глупой. Он решительно дернулся с места, сжал кулаки, словно готовясь к реальной борьбе с каким-то врагом, и пошел прочь из буфета.