Собака
Шрифт:
— Да что, менты организовали смерть твоего брательника, но это ты теперь и сам понимаешь. Телка та, что заказала его должна была на кладбище явится с остатком и не явилась. Засекла что это не брат твой. Она ж просила ему печень наколоть, а менты все по-своему устроили. Видать брательнику твоему и правда сдохнуть надо было. Больше, чем заказчицу ту поймать. Где его искать я знать не знаю, да и менты те тоже не знают это точно. Мамашу свою допроси раз она в курсах, то поди ж знает.
— Сына твоего как найти? — больше информации Кириченко дать не мог, а мне надо было торопиться домой.
— Знал,
— Совсем худо? Врача позову! — я повернулся к двери.
— Да погоди. Не станут они со мной…возиться. — Кириченко остановил меня схватив за руку.
— Ладно. Как же я ему помогать буду? — искренне удивился.
— Придумай что-то. Школу хорошую, секции, подрастет, с институтом помоги, работой. Пригляди в общем…чтоб ни как я… чтоб человеком вырос. Обещаешь? — Кириченко сжал мою руку.
Хватка была такая, словно последние силы отдавал.
— Обещаю. — прям как в кино, казалось, сейчас он кони и двинет.
— Спасибо. — но Кириченко отпустил мою руку и облегченно задышал, поживет еще.
Я выбежал из палаты, побежал к машине и все о чем мог сейчас думать, так это о том, что…мама сейчас с Аней. Сразу в голове всплыли Анины страхи. Что там происходит пока меня нет дома?! Аня хоть и призналась, что мама ее пугает, но что было конкретно, явно умолчала. Партизанка хренова! От одной мысли, что она может навредить ей и ребенку, в голове взрывалось что-то и отдавало взрывной волной в грудь.
Удача была на моей стороне хотя бы тем, что время было рабочее и пробок не было. Вмиг проскочил весь город. Пока проскакивал вскипел так, что крышка слетела. Ехал и представлял какие-то ужасы. Видел, как собственными руками душу свою же мать! Сомнений не было, что это по ее указке мне подсунули Анин фоторобот. Она все знала, Сашка ей все рассказал и в этом сомнений не было. Знала все с самого начала! Теперь стало понятно, почему она так хорошо к ней отнеслась. Она все ведь знала, про фиктивный брак. Но все поменялась, Аня стала не просто фиктивной женой моего братца и ее отношение к Ане резко поменялось. Причем не для моих глаз!
Я уже подъехал к дому, но мне надо было выпустить пар, иначе мог опять натворить дел, боялся сейчас, что могу даже убить. Несколько минут отбивал руки о руль, абсолютно не думая, что мог их переломать.
*************
Стоило зайти в дом, как тут же услышал крики. Мама кричала на Аню. Бросился на кухню, и так был считай в бешенстве, а тут совсем все плыло от злости перед глазами. Зашиб бы собственную мать прям там, если бы не Анин вид.
— Мама! Что здесь происходит?! — окликнул ее, явно готовую вот-вот вцепиться Ане в волосы.
— Ничего особенного. Эту рубашку я тебе подарила, а она же в ней готовит,
— Да пожалуйста! Заберите, я не воровка! — Аня сняла с себя рубашку, ну совсем не вовремя… хотя именно ее вид в нижнем белье, да еще и при параде, который при всей ситуации я не смог пропустить.
Макияж, прическа, белье красивое, рубашка опять же моя на ней…неужто из-за котенка так расстаралась и все для меня? Она что-то мне сказала, но я даже не понял ничего, только то, что ласково говорила.
Когда мама опять прицепилась к Ане, пришел в себя. Зачем я тут вообще в такое время.
— Поговорить надо мама! — схватил мать под руку, и потащил с кухни.
— Сынок! Зачем ты меня так тащишь?! — возмутилась мать, пока тащил ее из дома, уже сейчас знал, что она туда не вернется.
— Я все знаю мама! Кириченко мне все рассказал и у меня сейчас всего лишь один вопрос к тебе, зачем ты это сделала? — оттолкнул мать подальше, боясь не сдержаться.
Никак не мог ожидать, что, мая мать, на такое способна, а главное понять зачем. Даже мамой ее назвать мозг не поворачивался не то, что язык.
— Я просто хотела тебе помочь! — мать ничуть не смутилась от того, что я в курсе всего.
— Помочь? Что ты вообще… — не мог подобрать слов чтоб выразить свои чувства и мысли за одно с желаниями. — Ты больная! Ненормальна! Да по тебе психушка плачет! Вы оба! Больные! Отца даже не пожалели! — начал наступать на нее, откровенно уже борясь с собой, до скрежета зубов, то, что я сейчас чувствовал, даже рядом не стояло, с тем, что происходило со мной на кладбище.
— Ну знаешь! Я никак не ожидала что ты обрюхатишь эту ушлую девицу! А сейчас, пойми ты, она нам не ровня! Нищенка и оборванка, да еще и наследственность какая? Мамаша ее от рака подохла, хочешь за ней через тридцать лет горшки выносить?! А дети? Какие дети от нее родятся? Алкаши и будущие клиенты ракового корпуса? — мать пятилась назад и при этом торопилась вылить на меня всю гниль что в ней бродила.
— Вон…вон пошла! — заорал на нее срывая голос, зажмурился чтоб не видеть.
— Сынок, я уйду, но в доме моя сумка. — она ответила лилейным голоском, так, словно ничего вообще не произошло, словно все это в порядке вещей.
— Сумка? Там твоя сумка? — шагнул к ней, схватил под руку, сжимая ее со всей силы, желая хоть так причинить ей хоть какую-то боль.
— Сыночек! Отпусти! Мне больно! Там моя сумка, ключи от машины! Ну хочешь я извинюсь перед этой… Аней? — только сейчас, когда я волок ее уже за ворота, до нее дошло что к чему, она действительно надеялась спасти ситуацию, которую уже не спасать, а добивать!
Рубить топорищем чтоб мокрого места не осталось. Вышвырнул мать за ворота, ничуть не жалея, что она, не устояв, шлепнулась на асфальт.
— Сынок! — и только сейчас у нее началась истерика.
— Еще хоть на метр сунешься, ко мне, к Ане, к нашему ребенку, я тебя по воротам размажу! — припечатал кулак в ворота для наглядности. Она давила слезы, которые меня уже никак не трогали, фальшивые. Передо мной уже была какая-то совсем посторонняя женщина. Посторонняя и люто ненавистная.