«Собеседник любителей российского слова»
Шрифт:
Иногда в рассуждениях авторов попадаются довольно странные мысли, обличающие еще не совершенно просветленный взгляд или отречение от своих личных убеждений по каким-нибудь житейским расчетам. Так, например, одна статья удивляется тому, что итальянцы подражают французам, и считает это преступлением с их стороны потому, что Италиия владела некогда всем светом [212] , как будто бы сила оружия и пространство империи условливают и высшую образованность… Или: один отец побуждает сыновей служить – зачем же? затем, что иначе «дети отдаваемых нами рекрут будут нашим детям командиры» [213] . Дальше этого не простирался просвещенный разум чадолюбивого родителя. А между тем автор выставляет его человеком, достойным уважения и подражания. В «Письме из Карасубазара» старый служивый толкует о дисциплине и, между прочим, открывает в ней вот какие свойства: «Она вливает в душу воина храбрость и мужество, воспламеняет ее любовью к отечеству, растрогивает в ней страсти и побуждения к делам великим и честным, а к низким дает омерзение», и пр. [214] . Конечно,
212
«Соб.», ч. X, стр. 125.
213
«Соб.», ч. IV, стр. 135.
214
«Соб.». ч. VII, стр. 13.
Но что особенно замечательно, так это постоянное выражение глубокого благоговения к «августейшей наук покровительнице российской Минерве, милосердной монархине», императрице Екатерине. Нет почти ни одного произведения, в котором бы как-нибудь, кстати или некстати – все равно, – не выразились чувства благоговения к государыне. В особенности сатирики отличались этим, и даже чем острее, чем резче была сатира, тем с большим чувством говорилось в ней о благодеяниях, изливаемых на народ императрицей, как будто бы автор хотел этим отстранить от себя всякий упрек в свободоязычии и старался заранее показать, что он предпринимает обличать пороки единственно по желанию добра обществу. Вероятно, в то время находились тоже люди, способные перетолковывать все в дурную сторону, как перетолковали, например, вопросы Фонвизина…
Но верноподданнические чувства в прозе все еще не так сильно выражались, как в стихах. До сих пор мы очень мало говорили о стихотворной части «Собеседника», и, кажется, нам не придется много говорить о ней. Это потому, что одна половина стихотворений, принадлежащая Державину, Княжнину, Капнисту, Богдановичу, так общеизвестна и столько раз была разобрана, что здесь и нечего сказать нового. Другая же половина, принадлежащая неизвестным пиитам, не отличается ничем особенным, что бы могло надолго остановить на себе внимание читателей.
В библиографических заметках перечислены все произведения, принадлежащие известным поэтам и напечатанные в «Собеседнике». Здесь же можем только указать на то, что и тут выбор стихотворений обличает светлый взгляд издателя. «Фелица», как известно, напечатана без ведома Державина княгинею Дашковой), – и она осталась одним из замечательнейших стихотворений во всем издании. Потом из «С.-Петербургского вестника» перепечатаны были лучшие произведения его же: «На смерть князя Мещерского», «Соседу», «На новый 1781 год» и др., а не были перепечатаны, например, «Песнь Петру Великому» или «Песенка отсутствующего мужа». У Капниста издатели просили его сатиры, для напечатания в «Собеседнике» в исправленном виде, особым письмом, напечатанным в первой же книжке журнала [215] . Из стихотворений Княжнина перепечатаны из «Вестника» стансы «К богу», по теплоте чувства и по чисто христианскому взгляду на бога, единственно как на высочайшую любовь, стоящие гораздо выше знаменитой оды Державина {46} . Что касается до Богдановича, то он был, кажется, присяжным участником журнала и до последней книжки помещал в нем всевозможный вздор. «Душенькой» своей он приобрел такую славу, что с радостью брали всё, выходившее из-под пера его, и он под большей частью стихотворений своих выписывал всеми буквами: Ипполит Богданович. Два его стихотворения были в первой книжке «Собеседника» без подписи; но и тут Богданович не удержался и показал, кто он, как только осмелилась критика коснуться в них некоторых выражений.
215
«Соб.», ч. I, ст. XIV.
46
Имеется в виду ода Г. Р. Державина «Бог» (1784).
Из писателей менее известных, помещавших свои стихи в «Собеседнике», особенного внимания заслуживает Козодавлев, по легкости своего стиха. Полным его именем подписано здесь только одно стихотворение «На смерть князя Голицына» [216] , да буквами О. К. подписано «Послание к татарскому мурзе» (Державину) [217] . Но ему можно приписать достоверно еще стихотворения: «Клелии» [218] , «К другу» [219] , из которых последнее подписано: автор «Приятного путешествия» и стихов «Клелии»; «Приятное» же «путешествие» подписано: К – в. Ему же принадлежит, по всей вероятности, «Письмо к Ломоносову, в котором он называет Державина своим другом и говорит, что писал к нему послание [220] , Ему же принадлежит, может быть, и шуточная пьеса «Сновидение», которая напоминает его по стиху и в которой гоже говорится о «Клелии» [221] .
216
«Соб.», ч. VII, ст. XIV.
217
«Соб.», ч. VIII, ст. I.
218
«Соб.», ч. VI, ст. VI.
219
Ibid., ст. VII.
220
«Соб.», ч. XIII, ст. XI.
221
«Соб.», ч. XVI, ст. IX.
Вот одна строфа из его оды «На смерть Голицына». В ней он так хвалит умершего:
КоварстваВ стихах «К мурзе» есть место, замечательное по поэтическому представлению предмета, и потому выпишем его здесь. Козодавлев убеждает Державина писать стихи, не слушая невежд, которые, может быть, уверяют, что люди дельные стихов не сочиняют:
О стихотворстве мысль оттуда их идет, Где в вечной мрачности невежество живет. Есть остров в море, проклятый небесами, Заросший вес кругом дремучими лесами, Покрытый иссини густейшим мраком туч, Куда не проникал ни разу солнца луч, Где ветры вечные кипяще море роют, Вода пускает гром, леса, колеблясь, воют, Исчадье мерзкое подземна бога там. Построило себе железный мрачный храм. Невежеством оно издревле нареченно, Великим божеством невеждами почтенно. При входе в сей чертог два стража вечно бдят, Потупя вниз глаза, со робостью стоят И глупость на челе и подлость показуют; Их суеверием и рабством именуют. На троне из свинца невежество сидит И взором вниз тупым недвижимо глядит. Оттуда гадов тьма всечасно выползает, Которая ту мысль повсюду рассевает, Что будто смертному считаются стихи Самой Минервою за тяжкие грехи И что с величеством земным владык несходно, Чтоб мыслил и писал их подданный свободно; А паче правду кто стихами говорит, Над тем уж мщение жестокое висит. Не слушай ты невежд, возьмись опять за лиру… и пр. [222] .222
«Соб.», ч. VIII, стр. 7.
В «Письме к Ломоносову» Козодавлев смеется над торжественными одами и говорит, что они уже выходят из моды. Здесь же высказывает он взгляд на тогдашнее положение стихотворцев в отношении к языку. Он говорит: [224]
Пусть выбирает всяк предмет себе по воле, Не наполняя стих пустым лишь звоном слов, С Олимпа не трудя без нужды к нам богов, Иной летит наверх и бредит по-славянски, Другой ползет внизу и шутит по-крестьянски, И думают они сравнитися с тобой, Забыв, что их стихи – лишь только звон пустой.224
«Соб.», ч. XIII, стр. 171.
Кроме Козодавлева, к Мурзе писали еще несколько пиитов, которых стихи помещены в «Собеседнике». Так, какой-то Василий Жуков (69) написал Сонет к нему; [225] г-жа М. С. {47} прислала в «Собеседник» «Письмо Китайца к «Мурзе»; [226] Костров тоже написал к нему послание [227] .
Во всех этих стихотворениях, не отличающихся особенным достоинством, хвалят Державина не столько за хорошие стихи, сколько за то, что он писал без лести. Затем речь обращается к самой Фелице, и большая половина стихотворения наполняется восторженными похвалами ее доблестям.
225
«Соб.», ч. III, ст. VII.
47
М. С. – М. В. Сушкова (см.: Лонгинов М. Н. Библиографические записки. – В его кн.: Сочинения, т. 1. М., 1915, с. 161–162).
226
«Соб.», ч. V, ст. I.
227
«Соб.», ч. X, ст. V.
Еще более, нежели к Державину, обращались пииты с хвалебными песнями к княгине Дашковой, причем, разумеется, величали и «российскую Минерву». В первой же книжке Богданович поместил разговор Минервы с Аполлоном, где Дашкову вводят они в сонм муз [228] . В VI книжке находим стихи М. X. княгине Дашковой, оканчивающиеся так:
Пойте, росски музы, пойте, Есть наперсница у вас; Восхищайтесь, лиры стройте: Вверен Дашковой Парнас [229] .228
«Соб.», ч. I, ст. XIII.
229
«Соб.», ч. VI, стр. 22.