Собиратель костей
Шрифт:
— А этот кирпич нам о чем-нибудь говорит? — спросила Амелия.
— Он очень старый и дорогой. Дешевые сорта более пористые из-за добавления различных наполнителей. Отсюда следует, что здание, из которого оно сложено, либо государственное, либо выстроено очень состоятельным человеком. В любом случае, этому дому лет сто, а то и больше.
— Ага, вот оно, — заговорил Купер. — Тут еще одна частица кожи от перчаток. Если они будут с такой скоростью распадаться на кусочки и дальше, скоро мы будем иметь дело уже с отпечатками пальцев.
Экран монитора Райма
— А вот это уже забавно, — вновь подал голос Купер.
— Да, она отличается по цвету от прежних. Клочок этот черный. Проверь-ка его на микроспектрофотометре.
После непродолжительного анализа Мел выдал результат:
— Это кожа. Но краситель совсем другой. Может, на перчатке было пятно?
Райм напряг зрение, вглядываясь в клочок кожи на своем экране. И тут он понял, что с ним происходит нечто неприятное. У него начались проблемы.
— Эй, с вами все в порядке? — заволновалась Сакс. Райм не ответил. Мышцы шеи и челюсть начали сильно трястись. Чувство, близкое к панике, зародилось где-то внутри и теперь двигалось по позвоночнику к голове. Затем, словно щелкнул невидимый термостат, озноб прошел, и Линкольн начал обильно потеть. Крупные капли выступили на лбу и щеках, а все тело покрылось испариной.
— Том! — прошептал Райм. — Том, мне кажется, начинается.
Он буквально захлебнулся воздухом, когда сильнейший приступ головной боли прорезал лицо и растекся по стенкам черепа. Райм крепко стиснул зубы, и чуть покачивал головой, в надежде, что это еще не агония. Однако это не помогало. Свет в комнате, как ему казалось, начал мерцать. Боль была настолько сильной, что от нее хотелось убежать, умчаться прочь даже на ногах, навек утративших подвижность.
— Линкольн! — закричал Селитто.
— Его лицо! — ужаснулась Амелия. — Посмотрите, оно ярко-красное!
В то же время руки Райма побелели и цветом напоминали слоновую кость. Все его тело ниже злосчастного четвертого позвонка бледнело на глазах. Вся кровь Линкольна, словно стремясь поскорее попасть туда, где она была нужнее всего, потоком хлынула в мозг, норовя разорвать тонкие стенки сосудов.
Приступ усиливался, и Райм, как сквозь пелену, видел, как Том, наклонившись над ним, отбросил в сторону одеяло. Он заметил, как с сузившимися в тревоге сияющими голубыми глазами Сакс шагнула вперед. Последнее, что зафиксировало его угасающее сознание, был сокол. Птица, встревоженная поднявшейся в комнате суматохой, распахнула свои мощные крылья и, сорвавшись с карниза, воспарила над пустынными улицами города.
Глава двадцать четвертая
Когда Райм потерял сознание, первым подбежал к телефону Селитто.
— Звоните 911 и вызывайте врачей, — инструктировал его Том. — Затем по скоростному набору: под первым номером у нас значится Пит Тейлор. Пусть срочно приезжает сюда, это наш специалист по позвоночникам.
Селитто позвонил по обоим номерам.
— Мне нужна помощь! — продолжал кричать Том. — Кто-нибудь, подойдите скорее!
Ближе всех оказалась Амелия. Она
— Пока можете выйти.
После короткой паузы Селитто, Бэнкс и Купер покинули комнату, прикрыв за собой дверь.
В руках Тома появился бежевый футляр с множеством переключателей и шкал. Из него торчал провод, заканчивающийся небольшим диском, который помощник и приложил к груди хозяина.
— Грудобрюшной стимулятор, — пояснил Том. — Это поможет ему дышать. — Сказав это, он включил аппарат.
Затем он затянул манжет тонометра на алебастрово-белой руке Райма. Сакс невольно обратила внимание на то, что несмотря на свои сорок с небольшим лет. Линкольн обладал совершенно гладкой кожей, которой позавидовал бы и юноша.
— Почему у него так покраснело лицо? Еще немного, и оно, кажется, лопнет.
— Так и будет когда-нибудь, — с грустью в голосе заметил Том, доставая из-под стола набор для оказания первой помощи и продолжая измерять давление. — Дисрефлексия, ничего не поделаешь… Если учесть все сегодняшнее напряжение. И моральное, и физическое. Он не привык к такому образу жизни.
— Да, он несколько раз повторял, что очень устал.
— Я знаю. Да и я как-то упустил это из виду. Ш-ш-ш! Теперь мне надо послушать. — Он вставил в уши рога стетоскопа и принялся стравливать воздух из манжета тонометра, поглядывая на часы. Ничего не объясняя, он только произнес: — Черт!
«Господи Всемогущий! — подумала Сакс. — Еще немного, и Райма хватит удар».
Том указал ей на черную сумку:
— Найдите там нифедипин. И приготовьте шприц. Пока Амелия выполняла его указания, Том, сорвав пластиковую оболочку с нового катетера и смазав его наконечник вазелином, ввел его в мочеиспускательный канал Райма.
— Это тоже одна из проблем, — пояснил он. — Давление в мочевом пузыре и кишечнике способны спровоцировать подобный приступ. А он сегодня выпил порядочно жидкости.
Сакс распечатала шприц и взглянула на Тома:
— Я не знаю, какая нужна игла.
— Остальное предоставьте мне. Лучше помогите здесь. Надев резиновые перчатки, Амелия взяла в левую руку бледный и вялый пенис Райма. Давно уже она не прикасалась к мужской плоти, и сейчас удивилась, насколько та может быть мягкой и нежной на ощупь.
Том профессионально сделал хозяину инъекцию:
— Ну, давай. Линкольн…
Вдали на улице послышалось завывание сирены скорой помощи.
— Они уже почти что здесь, — сказал он, выглядывая в окно. — Но если он не придет в сознание, врачи тоже вряд ли чем-нибудь смогут помочь.
— Через сколько времени подействует лекарство?
Том взглянул на бесчувственное тело:
— Уже должно было подействовать. Но повысить дозу тоже нельзя, так как это может привести к шоку. — Нагнувшись, он приподнял пальцем веко Райма. Зрачок не реагировал. — Плохо. — Он снова принялся измерять давление.