Собиратели осколков
Шрифт:
— Да-а, — протянула Лиза, — и ты все ещё хочешь на меня залезть?
Вовчик дипломатично промолчал.
— Как успехи? — спросила она,
— Пока никак.
— Как это «никак»?! Что это значит?..
Она опустила голову, и следующая фраза её прозвучала тихо-тихо, едва слышно:
— Я так и знала.
Щелкнули скобы «бабочки». Полированная рыбка лезвия выписала в воздухе петлю.
— э-э-эй, полегче!
Он жестко блокировал руку с ножом, продолжая движение замаха, завернул её за спину. Лиза рванулась, Вовчик перехватил её за запястье и бросил лицом вниз на кровать,
— Совсем спятила?!
— Сволочь, сволочь… — Лиза заплакала, ругаясь сквозь слезы по-неприличному.
— Думать надо, девушка, — Вовчик встал, прошелся по комнате. — Головой думать, не жопой. Уф-ф… Ну хватит, хватит, слышишь? Что на тебя такое нашло?
Но единственное, чего он добился, было: «Гад, гад, (всхлип), гад!».
Плохая погода, насморк и истерики обычно прекращаются сами собой. Раньше или позже. С жертвами или без. Вовчик сел на кровать и принялся ждать. Говорят, человек на три четверти состоит из воды — значит, больше пятидесяти литров не наплачет.
— Я так предполагаю, — сказал вдруг Фил. — часов через шесть я должен закончить. Во всяком случае, теория вероятности за нас.
— Молодец, Фил! Так держать! — похвалил Вовчик, нарочито громче, чем обычно. — Размажем этих гнилых пидоров по стенке!
Лиза, хлюпнув носом, повернулась на голос:
— Чего?
— Вот ты в меня ножом, да? Я, значит, твоего мужика с кичи сымаю, а ты в меня перья суешь, сучара! — Вовчик потом сам удивлялся, что его заставило говорить в таком тоне, совершенно для него ненормальном и вообще неприятном. После двух лет в банде он ещё четыре года вытравливал из себя (не без помощи Фила) этот их жаргон, воровскую «этику», привычку материться через слово и пользоваться кастрированным лексиконом. Настоящей фени эти бандиты не разумели, и говорили, как бог на душу положит — а получалась совершенно кошмарная мешанина областных жаргонов с примесью блатных словечек. Травил, травил, да, видимо, недотравил. — Манда ты с ушами после этого! — закончил Вовчик свой кудрявый спич.
— Какие ещё перья?! — озаботился Фил. — Она тебя резала?
— Ха! Попробовала. М-мандавошка.
— Перестань! — почти прорыдала Лиза.
— Ладно, уже перестал, — снизошёл Вовчик.
— Вы… так вы узнали что-нибудь?
— Объясни ей, Фил… — Вовчик втянул ноги на постель и отвернулся к стене. — Разбуди, когда пожрать приготовишь, — добавил он Лизе,
И заснул под тянущийся временами, как на заедающем магнитофоне, голос Фила:
—…тогда мы спустились в канализацию. Я, конечно, не чувствую запаха, но…
«На святое дело идём — друга из
беды вызволять»
Горбатый
На завтрак были варёные бобы со свининой и водянистое местное пиво. Вовчик ел мало, зато набил рюкзак хлебом и вяленой рыбой. Наглотаться от пуза он не дал и Лизе, хотя после вчерашней сцены она так ничего и не ела. Потом расплатился с хозяином, поговорил с остановившимся на ночь в Волхове шофером фуры-пятитонки насчёт переправы через Неву, посетовал на судьбу, не давшую ему возможности научиться водить: «А то, ей-Богу, в дальнобойщики подался бы, в натуре!» (первое — вранье, водил он прилично, а что касается второго, то о порядках в гильдии он
Лиза выглядела мрачно, то ли ей было стыдно за вчерашнее, то ли, наоборот, обидно, что не довела дело до конца…
— Все. Сваливаем, — Вовчик допил пиво, хлопнул кружкой по столу. Помоги-ка мне напялить эту штуку. — он подсел под рюкзак, просунул руки в лямки, крякнув, встал, застегнул пояс и грудную обвязку. — Идем.
В знакомый уже люк Вовчик спустился один. Лиза с вещами осталась наверху — как бы на стреме, хотя на самом деле в этом, конечно же, не было никакой необходимости. Обонять ей не захотелось, вот что. Завернутый в спаяный за ночь пластиковый комбез, Вовчик вступил в дерьмо…
— Ну-с, проверим, как оно, — Фил зафиксировал оптоконнектор муниципального управления безопасности. — Вроде все правильно. Конечно, в пределах дисперсии… Посылаю запрос… Как формулируем?
— Ну, как? Тебе лучше знать, как.
—…?
— Ну, скажем, «освободить на основании того, что информация, на основе которой произведено задержание, не подтвердилась»… Во загнул!
— Чушь. Какая, к лешему, информация, когда его в лесу взяли!
— Да-а… И стиль, прямо скажем, подкачал. Ну тогда… не знаю. А если… если, допустим, его выпускают для того, чтобы проследить, контакты установить и все такое прочее?
— Это можно. Значит, как бы люди уже на позициях,
— Стой. А как звали того чувака, который… ну, чей пароль?
— А звали его Валентин Чередойло. Генерал безопасности, командир всея лазерной пехоты, между прочим.
— О — о! Мерзкие мы мальчишки. Ни на грош уважения к большому дяде. Начинай.
— Уже готово. Послал. Подтверждение получил. Через полчаса его выведут.
— Вау!!!! — Вовчик выбросил вверх отставленный средний палец правой руки. — Убираемся.
— Теперь ты стой! Мы же теперь можем залезть в совсем закрытые банки… с нашим-то уровнем, а?
Вовчик думал две секунды.
— Давай. Пять минут тебе даю. Лиза! Лизка! — крикнул он в сторону открытого люка.
— Чего?
— Иди, встречай своего… Только смотри, дай ему отойти от ворот хотя бы за угол.
— А… а ты?
— А что я?.. — Вовчик вздохнул. — Мое дело маленькое, мне вообще в Питер надо.
— Вместе пойдем, — заявила Лиза. — Борис, он такой человек… такой… Мы вам пригодимся, честное слово!
— Не введи во искушение, но избави нас от лукавого… — пробормотал Вовчик. — Не думаю, что это хорошая идея.
— Но… ты на меня обиделся, да? Ну, я прощения прошу, слышишь? Я… Ну не могла я тебе дать. Честн' слово, если бы могла, то… Я, наверное, несовременная совсем.
— Это точно, моногамия нонче не в моде.
— Но… ты не обижаешься?
«Ясен пень, обижаюсь», — подумал Вовчик, но ничего такого, конечно, вслух не сказал.
— Эй!.. Ты скоро?
— Пять минут. Ты серьезно решила меня ждать? А что скажет твой муж? Он, небось, тот ещё старик?
— Хватит об этом… Вылезай скорее.
Вовчик изловчился вытащить заранее свернутую папиросу, не прикасаясь к гильзе, закурил. Когда огонёк дополз до середины махорочной закладки, Фил объявил, что закончил.