Соблазнение по-итальянски
Шрифт:
Его взгляд скользнул по ее лицу, шее и немного задержался на тесемках ткани поперек ее груди, и ее тело тут же ожило.
– У вас достаточно серьезные ушибы, – добавила Лидия.
Они вдвоем смотрели на Стейси, как на что-то, что приволокла в своих зубах кошка. Приволокла в их крутую клинику, которая являлась настоящим произведением искусства. Разве они видели человека за этим дурацким платьем? Девушку, которая потеряла работу, потому что ей надоело, что на нее пялятся и оскорбляют? Которую все достало, и она выкинула свой привычный номер – сбежала и оказалась под
– Да, Марко, и эти ушибы, – она открыла распорку на платье, чтобы показать бедро, все в красных кровоподтеках, – я получила благодаря тебе.
Он не нашелся что ответить, и Стейси согнула ногу в колене и чуть приподняла ее, подобно танцовщице из кабаре Лас-Вегаса.
Лидия снова неодобрительно зацыкала и поспешила выйти.
– Насмотрелся? – глядя прямо в глаза Марко, спросила Стейси.
– Я видел намного больше, – отрезал он.
– Но никогда не прикасался, не так ли?
– Стейси, давай не будем забывать, что я был одним из немногих, кому это не удалось.
Только однажды в жизни Стейси испытала такую ужасную боль, что у нее из глаз брызнули слезы и она не смогла удержать их. Не тогда, когда отец ушел из дома и больше не вернулся. Не тогда, когда ни одна из девочек в летнем лагере не захотела быть ее соседкой по комнате. Не тогда, когда Стейси добралась до Филадельфии, куда уехал ее отец, и увидела, что у него новая жена и новая семья.
Нет, тогда ей удалось взять себя в руки. Но когда Стейси вернулась домой из Филадельфии и направилась прямиком в «Мидоуз», чтобы увидеться с Марко и признаться, что она обманула его, потому что злость заставила ее наговорить глупостей, а еще поделиться тем, как встретил ее отец, вот тогда она узнала, что значит быть раздавленным по-настоящему.
У Марко Борсатто хватало собственных проблем. В тот день его выселяли из собственного дома, и у него не было времени на глупую девчонку, которая доставила своим соседям столько хлопот.
И теперь, как тогда, ее глаза наполнились слезами и начал дрожать подбородок. Стейси прикрыла рот рукой и сделала шаг назад. Потом еще один. Он не увидит ее такой. Никто не увидит. Стейси развернулась и посмотрела на дверь. Убраться подальше от Марко Борсатто во второй раз стало самым сильным желанием в ее жизни.
– Нет. Ты не сбежишь еще раз.
Стейси увидела его отражение в стекле и почувствовала, как его рука легла ей на талию. Он схватил ее и, прижав к себе, вышел из комнаты.
Они прошли по коридору и очутились на улице. Ее ушибленное бедро ударялось о бедро Марко, а шея мучительно ныла, когда она пыталась вырваться из его объятий. Но чем больше она сопротивлялась, тем он крепче прижимал ее к себе.
Два сигнала пульта дистанционного управления – и Стейси снова в машине. Две секунды – и ее увозят прочь.
– Можешь не сомневаться, у меня столько же желания проводить время с тобой, как и у тебя со мной. Но из-за того, что у тебя было сотрясение, следующие десять часов ты должна провести в полном покое. Я бы с удовольствием оставил тебя в умелых руках местного персонала, но, мне кажется, твоих глупостей для них оказалось более
Стейси ничего не ответила и ничего не видела перед собой, потому что слезы застилали ей глаза.
– Так что сегодня ты переночуешь у меня. Ты останешься со мной, пока я не удостоверюсь, что с твоим здоровьем все в полном порядке. А потом ты возьмешь такси и поедешь на все четыре стороны. Стейси, может, у тебя нет ни капли совести, но будь я проклят, если допущу, чтобы ты оказалась на моей еще раз. Понятно тебе?
– Считай, что ты свободен от ответственности, – огрызнулась Стейси и всхлипнула. Она вытерла глаза тыльной стороной ладони и отодвинулась подальше, чтобы даже не дышать одним воздухом с ним.
– Если бы не твоя мать, я бы посадил тебя в такси и отправил обратно в Монток. Но она не заслуживает твоих эгоистичных выходок, как и не заслуживала их в прошлом. Так что давай договоримся потерпеть друг друга, пока я не передам груз ответственности за тебя обратно в ее руки.
– О чем ты говоришь? Единственный, кто за меня в ответе, – это я сама! – задыхаясь, воскликнула Стейси.
Машина набрала скорость, и Марко перестал обращать на нее внимание.
Кто-то звонил ему, кому-то звонил он сам.
Марко чего-то требовал и сыпал указаниями, от которых у Стейси еще сильнее кружилась голова. Проверка машины, куча деловых встреч, букет цветов и бриллиантовый браслет для какой-то женщины, чей срок годности подошел к концу.
– Адрес! – вдруг рявкнул Марко.
Стейси подпрыгнула, но отказывалась поворачиваться в его сторону.
– Стейси, дай мне свой адрес, чтобы можно было забрать твои вещи. Если только ты не придумала что-нибудь получше.
Она смотрела в окно и не знала, что ей делать.
– Я слишком богат, чтобы заслуживать элементарной вежливости с твоей стороны? По-твоему, только бедные достойны внимания и заботы?
– Поверить не могу, что я вообще переживала за тебя. Может, я и наделала много ошибок в прошлом, но самой большой из них было то, что я не видела, какой ты на самом деле эгоистичный лицемер.
Марко взорвался смехом:
– Стейси, ты не меняешься. По-прежнему огрызаешься и язвишь. Милая моя, ты до сих пор считаешь, что таким образом можно решить все свои проблемы?
– И не называй меня «милая». Я не твоя милая.
– Ты права. Ты ничья милая, не так ли? Потому что в таком случае ты была бы нежной и славной. Ты можешь казаться невинной, но все, чего тебе надо, – это откусывать головы. Я провел с тобой меньше трех часов, но мой уровень кортизола подпрыгнул до небес. Я веду очень насыщенный образ жизни, но я не испытывал такого стресса с момента нашей последней встречи, десять лет назад.
– О, я очень сожалею. Никак не думала, что именно я причина твоего стресса. Какая я эгоистка! Бросилась под колеса твоей машины, а потом потребовала, чтобы ты отвез меня в свою шикарную клинику с невероятно дружелюбным персоналом, благодаря которому я чувствовала себя там прямо как дома. А потом я напросилась переночевать в твоем доме! Мое поведение выходит за всякие рамки приличия.