Соблазнение строптивой
Шрифт:
Молодая женщина стиснула зубы, пытаясь разделить спутанные, свалявшиеся пряди волос, за которыми не ухаживала уже четыре дня – с тех пор, как ее ранили. Грязная, с жирным блеском коса частично расплелась, и непослушные завитки торчали во все стороны.
Мимо по улице проезжал какой-то шахтер и напевал песенку. Продолжая приглаживать волосы, Дженна позволила его голосу отвлечь себя от боли. Стук копыт и дребезжание металлического ведра были аккомпанементом певцу: «Потому что шахта – это дом трагедий, худшая из тюрем: в безжалостном камне вырыта,
При виде этой лошади, черной, как Сатана, Дженна вспомнила о Бренче. Молодая женщина со вздохом уронила руки на колени. Как держать его на расстоянии, застряв в его же собственной гостинице? Она уже поняла, что не стоит прятаться от него за закрытыми дверями. Ведь у него есть ключ от всех замков.
И в то же время каждый раз, как только Бренч приближался к ней, она оказывалась не в состоянии контролировать свое тело, свои эмоции. Стоило лишь подумать о нем, о том, что делали с ней его руки и губы, и огненные стрелы пронзали ее от макушки до самых пяток, наполняя томлением. Хуже того, он даже начинал ей нравиться. От Макколи исходила опасность, простая и ясная, от которой она намерена была как можно скорее укрыться.
Словно призванный непослушными мыслями Дженны, Бренч стукнул в дверь и, сияя улыбкой, тут же влетел в комнату.
– Говорят, ты училась играть в шашки. – Он плюхнулся на край кровати, как будто и не было их утренней ссоры. – Надеюсь, старый негодяй позволил тебе выиграть пару партий?
Дженна подняла руки, возвращаясь к начатому делу – распутыванию волос. При этом необдуманном движении вырез халата разошелся, позволив Бренчу через тонкую ткань рубашки увидеть ложбинку между грудями.
– Милому старику не пришлось позволять мне выигрывать, – ответила Дженна. – Он победил в первых трех партиях, а потом одну выиграла я. И, прошу заметить, исключительно благодаря своим способностям.
Песня шахтера стихла, когда тот проехал дальше по улице, и ее сменил отдаленный стук молотков, идущий оттуда, где что-то строили. Поближе хрюкали свиньи, ковырявшиеся в объедках, которые выбросили из кухни «Реган-Хауса». Дальше по улице вырывались языки адского пламени и проклятия – «Иоанн Креститель» отложил шахтерскую кирку и принялся выполнять ритуал субботнего вечера, пытаясь спасти заблудшие души за порогом салуна «Голубой козел».
Дженна прикрыла грудь волосами и взяла расческу. Она поморщилась и дернула сильнее, когда зубцы застряли в прядях. Движение вызвало острую боль в боку. Молодая женщина приложила руку к ране и застонала.
– Позволь мне. – Бренч встал, но Юджиния замахала рукой, чтобы он вернулся на место.
– Нет, я справлюсь.
Но она не могла. Оттого что Бренч сидел на ее кровати, такой красивый и довольный собой, молодая женщина до того разнервничалась, что у нее начали трястись руки, и она лишь делала себе больнее
– Сядь сюда и дай посмотреть, что можно сделать.
Он похлопал по постели рядом с собой.
– Нет. Мне просто нужно немного передохнуть. Расскажи, как держится мой пленник.
– Он в порядке, не то что ты. А теперь иди сюда, чтобы я мог вытащить расческу.
– Макколи…
– Меня зовут Бренч.
Он поднялся, взял Дженну за руку и перетащил ее на кровать. Не обращая внимания на рассерженный взгляд и недовольно поджатые губы, Бренч усадил молодую женщину по центру кровати, а сам сел на край матраса за ее спиной.
Стоило Бренчу прикоснуться к волосам Юджинии, как ее разум затуманили яркие воспоминания об их первом дне в Парк-Сити, когда он ворвался комнату, где она принимала ванну. В глубине ее женского естества вдруг стало влажно, внутри все затрепетало.
Бренч почувствовал дрожь молодой женщины и улыбнулся. Он тоже вспоминал. Как она выглядела, пахла, каково было к ней прикасаться. Чистая, в мыльной пене, прекрасная. Макколи потребовалась вся сила воли, чтобы не прижать к себе Дженну в предвкушении утонченной страсти, пробуждение которой он увидел в тот день. Но на этот раз его никто не остановит. И как бы Бренч ни хотел этого, как бы он ни хотел Юджинию, не было ни малейшего сомнения, что заниматься с ней любовью будет ошибкой.
Несмотря на невыносимый характер, Юджиния Ли-Уиттингтон была из тех женщин, которых мужчины берут в жены, а не из тех, с кем флиртуют, а потом бросают. А Бренч не желал больше связывать себя ни с какими женщинами. Он уже один раз попробовал, что такое брак, и ему хватило с головой.
В любовь он тоже не верил. От таких фантазий Лилибет излечила его навсегда.
– Ай! – Дженна остановила руку Бренча. – Ты что делаешь – выдираешь волосы у меня из головы, чтобы выпутать расческу?
– Прости. Кажется, я на секунду отвлекся.
– Послушай, я тебя сюда не приглашала и не просила расчесывать мне волосы, так что, если тебя ждут другие дела, можешь быть свободен.
Бренч усмехнулся.
– Тише, ведьмочка. Не распускай перья. Мое время всецело принадлежит тебе. Кроме того, я, похоже, почти распутал этот клубок. – Он высвободил расческу. – А теперь посмотрим, что можно сделать со всем остальным.
– Я сама, Макколи.
– Молчи, или я перекину тебя через колено.
Дженна скрестила руки на груди и проворчала:
– Тогда давай быстрее.
– Ты о расчесывании? Или о порке?
В комнате становилось все темнее – сумерки сгущались, но Бренч не спешил зажигать лампу. Он отделял прядь за прядью, вычесывал грязь и солому, въевшиеся в волосы Дженны, когда та получила ранение и упала с лошади. Мягкие прикосновения щетки к коже головы, легкие подергивания, когда Бренч проводил расческой по всей длине волос, были так приятны, что Дженна не смогла заставить себя продолжить препираться. Она закрыла глаза и предалась удовольствию.