Соблазненная
Шрифт:
Пока что дела в Стоуке завершены, и Бернард может слушать призывы сирен в Лондоне. А если точнее, голос Анджелы Браун со сцены театра «Олимпик».
Антони Лэмб, с тех пор как узнал о смерти отца, ушел в себя. Он чувствовал себя виноватым в том, что не был на Цейлоне, чтобы снять с плеч отца часть бремени ведения дел или утешить мать в связи с потерей. Он страдал от того, что ему скоро семнадцать, а он дальше Англии нигде еще не был.
Ему было немного обидно, что родители ни разу не посылали
Антония обрадовалась, увидев, что брат с утра занялся туалетом. Он надел серые бриджи и элегантную синюю куртку. Она заметила на нем перевязанный лентой парик и удивилась, зачем столько хлопот для обычной утренней верховой прогулки.
– Мне подумалось, что надо бы сегодня съездить поговорить с арендаторами. Теперь они, должно быть, знают об отце, и, мне кажется, следует заверить их, что я ничего в отношении них менять не буду.
Антония, спрятав улыбку, кивнула. На их земле было две фермы, и у обоих фермеров хорошенькие дочки. Отсюда новый кокетливый парик.
– Сегодня чудесный ветер, и я, может быть, прогуляюсь под парусом.
Антони в ответ улыбнулся, и она с облегчением отметила, что он снова стал таким, как прежде.
– Боюсь, что не смогу уговорить тебя не уходить дальше Медуэй.
– Чего бояться? Что толку жить на берегу и не выходить в море? Не хочешь ли ты сказать, Тони, что я не такая хорошая морячка, как ты?
– О Боже, теперь ты еще захочешь утереть мне нос! Просто будь осторожнее. Прошу, мне ничего не надо доказывать.
Переодеваясь для прогулки под парусом, Антония выглядывала в окно спальни. Антони, как на скачках, взял с места в карьер. Как это похоже на него: призывает ее к осторожности, а сам скачет во весь опор, рискуя свернуть шею! Всадник он превосходный, и она с удовольствием смотрела, как он перемахнул через живую изгородь, отделявшую парк от луга. Прыжок был чистым, но потом что-то случилось, и лошадь с всадником отделились друг от друга. Ей было видно, что лошадь будто взбесилась, а Тони не поднимался с земли.
Антония сбежала по лестнице и крикнула Роз, завтракавшей в столовой:
– Тони свалился с лошади. Где мистер Бэрке? Приподняв подолы юбок, она выбежала наружу, помчалась по парку и пробралась через живую изгородь на луг
Брат, бледный как смерть, неподвижно лежал на траве. Сердце замерло от страха. Не может быть, он жив! «Смерть троицу любит», – промелькнуло в голове.
– Нет! Нет! – закричала она, отгоняя страх. Антонии не хватало воздуха, в ушах оглушительно стучало»» Она подняла глаза и увидела пробиравшуюся сквозь изгородь крепкую фигуру мистера Бэрке. Когда он нагнулся над братом, Антони вдруг сел,
– Режьте меня, я, должно быть, вел себя по-дурацки, раз всех поднял на ноги.
Антония почувствовала, что у нее в ушах отдается стук собственного сердца.
– Тони, какой ты дурак… Я испугалась, что ты умер! Мистер Бэрке помог Антони подняться на ноги. Тот, смущенно отряхнувшись, отказался от посторонней помощи.
– Ступай с мистером Бэрке. Лошадь я приведу, – грозно приказала Антония.
Мистер Бэрке был более дипломатичен:
– Возвращайтесь домой и успокойте бабушку, что вы невредимы.
К этому времени кобыла успокоилась и только дрожала. Взявшись за уздечку, Тони увидела, что морда лошади в крови.
– Венера… спокойно, дорогая. Дай посмотреть, в чем дело.
Морда была поцарапана чем-то на недоуздке. Антония сдвинула его и нащупала острые заклепки. Она увидела, что у удил начисто порвался ремень, и хорошо еще, что Венера ими не подавилась. Она погладила кобылу по шее, утешая словами.
Антония направилась к конюшне. Кобыла пошла следом. Когда они туда подошли, седло болталось на боку.
– Брэдшоу, – сделала она замечание конюху, – я не думала, что упряжь в таком безобразном состоянии. Больше ею не пользуйся и проверь всю сбрую. Придется покупать новую.
Антония принесла из чулана кусок карболового мыла и склянку с мазью. Брэдшоу держал лошадь за гриву, а Антония промыла царапины и приложила к ним изготовленную на травах мазь. Венера ржала и вращала глазами, но не проявляла признаков буйства, как тогда на поле.
Когда Антония вернулась в дом, Антони уже переоделся, и она слышала, как он, рассказывая Роз о падении, старался преуменьшить опасность случившегося.
– Как раз, когда мы преодолевали живую изгородь, лопнула подпруга и седло съехало набок.
– Твоя сбруя никуда не годится, – вмешалась Антония. – Нужно купить новую. Бедной Венере досталось больше, чем Тони.
– С ней все в порядке? – озабоченно спросил Антони, направляясь в конюшню.
– Немного поцарапана морда, а в остальном нормально. Обрати внимание на острые заклепки с внутренней стороны недоуздка.
Когда он ушел, Антония приложила руку ко все еще бешено бьющемуся сердцу.
– О Роз, он не двигался и был так бледен, что я подумала, что он мертв, но он только на минуту потерял сознание.
Роз обеспокоенно поглядела на нее:
– Ты по-настоящему напугана, милая. Пошли, я дам тебе чуточку бренди.
Поперхнувшись бренди, Антония с отвращением вздрогнула и закашлялась, но потом внутри потеплело, явно вернув ей чувство уверенности.
– Я чуть не умерла от страха, увидев его лежащим. Почувствовала себя такой одинокой, будто все меня бросили.
– Слава Богу, что это был небольшой несчастный случай и обошлось без смерти. Если бы с Антони что-нибудь случилось, мы бы горевали не только о нем.