Соблазнённый
Шрифт:
Я задыхаюсь от вида в зеркале. Мои волосы растрепаны. Слезы и сперма размазаны по лицу. Слава богу, я не пользуюсь косметикой, иначе картина была бы трагической.
Улыбка растягивает мои губы. В глазах блестит искра. Я счастлива. Я просто счастлива, что могу пережить этот сокрушительный опыт с кем-то вроде Доминика.
Камилла — ботаник, девушка из маленького городка, переживает умопомрачительный роман на одну ночь с социопатом.
Способ окунуться в приключение.
Я брызгаю водой на лицо и стараюсь, чтобы волосы
И все же…
На моих губах заиграла озорная улыбка. Хочу проверить его реакцию. Я проскальзываю в халат и завязываю его, прежде чем вернуться в комнату отдыха.
Я замираю на пороге. Доминик сидит на кровати и ест с подноса. И он голый. Полностью. И брюки, и рубашка валяются на полу. Мои жадные глаза впиваются в его худую, но хорошо очерченную грудь.
Bah alors (с фр. Ну что ж)!
У него есть татуировка! Как будто все в нем не было слишком манящим, но под этим идеальным костюмом у него должна была быть чертова татуировка.
По бокам от него тянется спираль с жирными буквами «No Regrets» (прим. — Без сожалений).
Судя по тому, что я о нем узнала, татуировка говорит о нем как нельзя лучше.
— Ты голодна? — спрашивает он, не поднимая головы. Его нагота ничуть его не смущает.
Он совершенно не стесняется. Горячий тип бесстыдника.
Я подхожу к кровати и сажусь рядом с ним, чтобы продолжить любоваться его мужественной красотой вблизи. Если он демонстрирует товар, то не может винить меня за то, что я наслаждаюсь этим зрелищем.
Я беру английские булочки. Раз уж он об этом заговорил, значит, я действительно голодна.
Может, хороший секс заставляет людей голодать? Не то чтобы мы дошли до самого секса.
Доминик наконец смотрит на меня и хмурится:
— Почему ты снова прикрылась?
Я поднимаю плечо, и напоминание о его «наказании» на моей заднице жжет. Это становится слишком сильной дофаминовой дымкой.
Он тянет за пояс халата и распахивает его. Мурашки пробегают по моей коже, когда его голодный взгляд пробегает по вершине моего декольте.
— Такую красоту не стоит прикрывать. — Он делает паузу, словно обдумывая свое заявление. — Она не должна быть прикрыта передо мной.
Он ведет себя как собственник. Почему я сдерживаю улыбку?
Я не могу не думать обо всех других женщинах, которых он приводил в этот отель, возможно, в этот же номер, и заставлял испытывать такие же сильные ощущения.
— Ты часто это делаешь? — я откусываю от булочки, стараясь не замечать его пристального взгляда.
— Это? — он опирается на руку. Доминик закончил есть и смотрит на меня любопытным взглядом.
— Ну, знаешь, вся
— Это единственное, что я делаю.
Я проглатываю еду, но не чувствую вкуса.
Конечно, я просто другое имя. Почему, черт возьми, я должна думать, что чем-то отличаюсь?
— Почему ты это делаешь?
Он потирает указательным пальцем нижнюю губу.
— Почему ты хочешь знать?
— Я просто… хочу.
— У меня нет отношений.
— Значит, ты просто встречаешься со случайными женщинами. — Это как проститутка за вычетом денежной части соглашения.
— В основном да.
Я смотрю на него из-под ресниц.
— Ты хоть помнишь их имена?
— А с чего бы?
Волна разочарования накатывает на меня, и мое настроение портится. Я ничего не ожидала от этого, но никогда не думала, что стану такой незначительной остановкой.
Я дала ему то, что не давала никому раньше. Черт. Он показал мне, что есть части, о существовании которых я даже не подозревала. Ненавижу, что они ничего для него не значат. Ненавижу, что он показал это тысяче до меня и покажет миллиону после.
— В конце концов, — продолжает Доминик слегка язвительным тоном, — ты же не помнишь имен всех мужчин, с которыми занималась чем-то подобным.
Я вспыхиваю. Знаете что? К черту его. У меня было достаточно приключений, которых хватит на всю жизнь. Будет лучше, если я избавлюсь от него сейчас, пока он не затронул более глубокий слой и не разорвал меня на куски в манере социопата.
Я скрещиваю руки.
— Да, я помню имена всех мужчин, с которыми спала, и вот он, один из них. — Я встаю. — Я думала о том, чтобы сделать их сегодня двумя, но оно того не стоит.
С настолько ровным голосом, на какой только способна, я бросаю салфетку на поднос:
— Bonne journee (с фр. Хорошего дня).
Мое крутое отступление перестает быть крутым, когда я вспоминаю, что моя одежда находится в комнате отдыха. Что ж, хорошо. Я не хочу переодеваться у него на глазах.
Я расправляю плечи и иду к двери в спальню.
«Fait demi-tour. Fait demi-tour (с фр. Вернись обратно. Вернись обратно)…» — напевает демон на моем плече.
Все во мне жаждет вернуться и прожить этот момент в полной мере, но гордость не позволяет.
От боли и разочарования у меня сводит живот, когда Доминик даже не зовет меня.
Я дохожу до двери. Как только открываю ее, ладонь захлопывает ее. По спине разливается тепло, когда глубокий, темный голос шипит возле моего уха:
— Куда, блядь, ты идешь?
Глава 10