Соблазнённый

Кент Рина

— Мы ждали вас более тридцати минут назад, мисс.

Я прерываю свою цепочку мыслей.

— Мы?

— Да. — Мужчина не отрывает нейтрального взгляда от лифта. — Доктор Джонсон сказал, что вы прибудете в десять тридцать.

— Доктор Джонсон так уверен в себе, — пробурчала я, стараясь сохранить вежливость. Доминик был так уверен, что я приду.

Я должна отшить его, чтобы он понял, что не все падают к его ногам.

— Прошу прощения? — спрашивает вежливый дворецкий.

— Ничего, — я отмахиваюсь. — Передайте доктору Джонсону, чтобы он

оставил свои привычки для женщин, которых сюда приводит.

Я поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Женщин? — он хмурит брови. — Ни одна женщина, кроме вас, не посещала резиденцию доктора Джонсона, мисс. На самом деле, это чудо, что он дома. Все свое время он проводит в лаборатории.

У меня перехватывает дыхание, и я почти поддаюсь на уговоры. Почти. Натура Доминика — социопата — меня почти доконала.

— Он велит вам говорить это каждой женщине?

— Нет, мисс, — его тон абсолютно серьезен. — У меня нет причин лгать.

Лифт дзинькает. Мужчина нажимает на кнопку «P», проводит карточкой и приглашает войти.

— Пожалуйста.

Мысль о том, чтобы сбежать, исчезает. Мне интереснее узнать, где живет Доминик. Не могу поверить, что он действительно пригласил меня к себе.

Я вхожу в лифт. Дэвид на секунду задерживает на мне взгляд с нечитаемым выражением лица. Не знаю, почему он напоминает взгляд таксиста. Это испаряется так же быстро, как и появилось. Должно быть, мне все привиделось.

Дэвид кланяется, когда двери закрываются:

— Приятного вечера.

Лифт поднимается все выше и выше, а мое сердце бьется все чаще. Теперь, когда я снова окажусь в одном месте с Домиником, то не могу не вспоминать вчерашний день. Интересно, что он приготовил для меня сегодня.

Лифт дзинькает, и в темноте это звучит призрачно. Я не стала спрашивать у администратора, под каким номером находится квартира Доминика. Я нащупываю карточку, но на ней нет номера. Когда пытаюсь спуститься вниз и спросить Дэвида, двери лифта полностью открываются, открывая квартиру — или, скорее, гостиную с темными диванами.

Это один из тех лифтов, которые открываются прямо в квартиру. Как же мне постучать в таком случае?

Может, Доминик спит? Как он узнает, что я пришла? Дэвид с ним не связывался.

Мой взгляд останавливается на мягком освещении в лаунж-зоне. В ней огромная стеклянная стена с видом на лондонские здания. Как и в отеле.

Сверкающие вдали огни завораживают меня. Они так далеко и в то же время так близко. Вроде как Доминик.

Серьезно? Неужели теперь я буду сравнивать все с этой загадкой?

Когда двери лифта начинают закрываться, я вхожу в квартиру. Возможно, стоит снять каблуки, чтобы не испачкать ковры.

Я все еще обдумываю эту идею, когда позади меня появляется тень. Я готова закричать, но сильная рука останавливает меня. Мое сердцебиение учащается от страха и волнения, а горячее дыхание щекочет уши.

— Ты опоздала. Как мне тебя наказать?

Глава 14

Я

задыхаюсь от силы, с которой Доминик держит меня. Что-то в моем теле оживает, как тогда, когда он шлепал меня на столе или трахал лицо.

Это грубое чувство незнакомое.

Страшное.

Захватывающее.

Я не могу нормально думать. Мой разум, кажется, перестает работать рядом с этим мужчиной.

Зажав мне рот рукой, он толкает меня вперед. Я вскрикиваю, падая на диван головой вперед. Мое платье задирается до середины бедер. Прохладный воздух щекочет мою разгоряченную кожу.

Доминик еще не закончил.

Он дергает за молнию так сильно, что я боюсь, как бы он не порвал платье. Он стаскивает ткань с моих рук на пол, и я оказываюсь в черном кружевном белье. На этот раз оно совпадает.

Он стонет, и я пытаюсь посмотреть на него. Он запускает сильную руку в мои волосы, удерживая меня на месте. Я поворачиваю щеку так, чтобы она лежала на прохладной коже. Я глубоко вдыхаю. Это запах Доминика.

Интенсивный.

Экзотический.

Умопомрачительный.

— Я хочу посмотреть на тебя, — простонала я и оперлась на руку. Доминик заводит обе мои руки за спину и хватает их одной сильной рукой. Мое тело падает обратно на диван. Прохладная кожа обхватывает мои запястья.

Мой пульс учащается, и внутри меня зарождается импульс потребности. Он делает это уже второй раз. Почему мне кажется, что я хочу, чтобы он связал меня навсегда?

— Надо было думать об этом, когда пришла поздно, — его властный тон шепчет рядом с моим ухом. Наконец-то я вижу его. Он все еще завязывает кожаный шнурок на моем запястье, и он… только в боксерах.

Putain (с фр. Черт).

Почему он такой сексуальный? Разве у него не должно быть недостатков или чего-то такого, что сделает его более человечным?

Мои бедра сжимаются от желания, когда я вижу его рельефный пресс и татуировку «No Regrets» (прим. пер. «Без сожалений»).

Доминик пахнет сногсшибательным мужским гелем для душа и кожей. Есть также намек на его естественный запах, который не идет на пользу моему и без того разгоряченному телу. Темно-каштановые пряди небрежно падают ему на лоб. Они наполовину влажные, что придает ему грубовато-красивый вид.

Когда он заговорил, его брови нахмурились:

— Я думал, ты не придешь.

— Я тоже так думала.

Зафиксировав мои запястья за спиной, он проводит пальцем по моей нижней губе.

— Почему передумала?

Я задыхаюсь. Трудно подобрать слова, когда он прикасается ко мне.

— Не могла остаться в стороне, — легкомысленно отвечаю я. — Ты используешь на мне какие-то чары?

— Действительно, Камилла?

Я качаю головой — насколько это возможно, пока моя щека лежит на подушке.