Соблазны бытия
Шрифт:
– Да, понимаю. Ты, наверное, права.
– Значит, все в порядке? Я могу сказать Кэти?
– Скажи, что разводиться мы не собираемся. Во всяком случае, речи об этом не было.
Барти опять заставила себя улыбнуться. Дженна подумала, что мать выглядит очень усталой и какой-то… постаревшей. Она и так была старше матерей многих одноклассниц, а сейчас она выглядела значительно старше Чарли. Дженна решила, что нужно обязательно уговорить ее остаться на несколько дней и отдохнуть. Барти собиралась уехать в понедельник.
– Спокойной ночи, мама. –
– И я тебя люблю, Дженна.
Дженна бросилась в их комнату, чтобы сообщить Кэти хорошую новость.
– Думаю, это было бы просто замечательно. – Голос Селии звучал с диктаторской безапелляционностью. – Нам нужно постараться и выпустить книгу к лету. Я дважды встречалась с генералом Дагдейлом. Он заверил меня, что представит рукопись к марту.
– Селия, я охотно верю, что генерал напишет замечательные мемуары. – Чувствовалось, Джей не разделяет ее восторгов. – Но неужели нам действительно нужна такая литература? После войны прошло уже одиннадцать… даже двенадцать лет. Захочется ли людям снова читать о тех временах?
– Уверена, что да. Война и сейчас жива в их памяти. Я имею в виду обычных людей, а не издательскую сферу. Я часто общаюсь с ними. Люди очень гордятся и тем, что мы победили, и тем, как мы победили. Вспоминают, какое единение существовало тогда, в годы блицкрига. Война очень сплотила нацию.
– Можно гордиться победой в войне, но при этом не испытывать желания читать военные мемуары, – вступил в разговор Кейр. – Я согласен с вами, Селия. Люди действительно гордятся своим участием в войне. Но нам стоило бы издать книгу о войне глазами лондонцев или жителей Глазго. Возможно, даже в форме художественного произведения.
На лице Джайлза мгновенно появилось и застыло недовольство. С таким выражением он встречал все, что исходило от Кейра Брауна.
– Никак не могу с тобой согласиться, – сказал Джайлз. – То, что выпало на долю нашей страны, едва ли годится как материал для романа.
– Неужели? – удивилась Селия. – Какое интересное умозаключение! И оно применимо к любой войне?
– В общем смысле – да.
– А что тогда ты скажешь об «Унесенных ветром» и «По ком звонит колокол»? Наконец, о «Войне и мире»? Назовешь эти романы ошибками, заблуждениями издателей? Я согласна с Кейром: на военном материале можно написать отличный роман. Нам следует подумать, кому бы это поручить. Однако я всерьез настроена издать упомянутые мемуары. Джордж, то есть генерал Дагдейл, представил сюжет романа и пару глав о его жизни в Триполи, перед отправкой в пустыню.
– Он что, твой друг? – спросил Джайлз.
– Да. Себастьян Брук и Нэнси Артур тоже наши друзья, и это ничуть не умаляет их литературных достоинств. Надеюсь, Джайлз, здесь ты не станешь со мной спорить.
– Нет, – пробормотал он. – Нет, конечно. Но…
– Я принесла копию сюжета его мемуаров. Можете сами убедиться, как хорошо он пишет.
Как всегда, Селия оказалась права. Генерал писал живо,
– А если хотите гарантий того, что книга будет пользоваться спросом, вспомните «Морскую одиссею» виконта Каннингема. «Хатчинсонс» получил весомую прибыль от ее продажи.
– Мне думается, нам нужно пригласить генерала и обсудить с ним условия и сроки, – предложил Джей.
– Надеюсь, вы не станете скаредничать с авансом для генерала Дагдейла, – сказала Селия. – Он может потребовать весьма крупную сумму. «Хайнеманн» уже предлагало ему десять тысяч фунтов.
– Мы обсудим это с генералом, – не сдавался Джей. – Вот только я сомневаюсь, что книгу удастся выпустить к лету. Само редактирование – это уже колоссальная работа. Хотя согласен, пишет он очень легко. И еще я думаю, – он взглянул на Кейра, – твоя идея романа о войне тоже заслуживает обсуждения. Мы можем поговорить о ней… В чем дело, Сьюзен?
В дверях стояла встревоженная Сьюзен Кларк, секретарша Венеции. В издательстве существовало железное правило: ничто не должно мешать собраниям, где обсуждались важные издательские вопросы. Себастьян уже предложил три исключения: пожар, наводнение и истекание кровью.
– Простите мое вторжение. Миссис Уорвик, вы бы не могли пройти к телефону? Ваша сестра звонит из Нью-Йорка. Говорит, что не может ждать. Я это поняла по ее голосу. Она… чем-то расстроена.
Было крайне трудно успокаивать по международному телефону бьющуюся в истерике Адель. Сестер разделяло несколько тысяч миль. Венеция, ужасаясь и почти не веря своим ушам, слушала сбивчивый, перемежаемый всхлипываниями рассказ Адели. Венеция даже не просила ее что-либо повторить, а лишь лихорадочно обдумывала свою возможную помощь.
– Дорогая, давай я к тебе прилечу, – наконец предложила Венеция. – Я могла бы вылететь вечерним рейсом.
– Нет! Нет! Я хочу поскорее убраться из этого жуткого, гадкого места. Я не хочу задерживаться здесь ни на минуту.
– Ты уже заказала билет?
– Нет. Нет. Я не смогла. – Голос Адели дрогнул и вдруг превратился в шепот. – Мне кажется, у меня нет на это сил.
– Но… – Венеция осеклась. – Послушай, Делл, а где Барти?
– В своем Саутгемптоне.
– А ты не можешь позвонить ей и попросить вернуться?
– Нет, не могу. Я не хочу никому рассказывать. Мне так стыдно, так тошно.
– Дорогая, тебе нечего стыдиться. А как насчет дяди Роберта? Попроси, он все сделает.
– Ему я тоже не хочу рассказывать. Вообще никому не хочу. Я вчера целый день пыталась справиться с собой, чтобы никому ничего не сказать.
– Хорошо. Есть и другая возможность. Обратись к портье, пусть закажет тебе билет. Ему ты не должна ничего объяснять. Просто скажи, что тебе нужно срочно вернуться в Лондон. И попроси, чтобы вместе с билетом заказал и такси до аэропорта. Обязательно сообщи, когда прилетаешь. Я тебя встречу. Договорились?