Соблазны бытия
Шрифт:
– Скорее всего, только потому, что на тот момент он не знал о ее существовании. Ваш муж погиб раньше, чем родилась его дочь от второго брака. Одному только Богу известно, почему его жена вдруг вздумала подавать иск сейчас. Впрочем, я догадываюсь. Возникли финансовые трудности. Насколько помню, ей принадлежат лишь два дома и небольшой пакет акций. Люди такого типа считают, что деньги должны сыпаться на них с неба.
– Этой женщины нет в живых, – сказала Аннабель Эллиотт.
– Она умерла?
– Почти полтора года назад. Погибла в авиационной катастрофе, возвращаясь из Англии. Я читала об этом в газете. Вы ведь помните, что она была англичанкой?
– Да, конечно. Какой интересный поворот событий! И кто же теперь является опекуном ребенка?
– Очевидно, тот, кто кое-что смыслит в законах и решил воспользоваться шансом.
– Похоже что так. Ладно, я напишу в фирму «Уайли, Раффин и Уинн» и сообщу им, что мы будем оспаривать их иск.
– А мы это можем сделать?
– Естественно. Им еще нужно доказать, что девочка действительно является посмертнорожденным ребенком мистера Эллиотта.
– Думаю, им это будет сделать нетрудно. Что еще?
Поллак медлил с ответом.
– Мистер Поллак, надеюсь, этих «еще» – не целая гора? Мне вся история видится так. Этот ребенок – Дженетт, названная, как ни странно, в честь матери Лоренса, – имеет право на треть наследства. Все проще простого. Меня интересует, о какой сумме идет речь? Примерно о тридцати миллионах? Я права? Надеюсь, у попечителей фонда есть точные цифры.
– В этом, миссис Эллиотт, можете не сомневаться. Вам не стоит раньше времени беспокоиться. За прошедшие годы имущество вашего покойного мужа существенно выросло в цене. Да вы и сами это знаете. Мы можем представить множество аргументов. Самый существенный: почему вопрос о включении этой девочки в число наследников поднимается только сейчас? Закон не любит отсрочек. В особенности закон о наследстве. Хотя… – Поллак снова умолк. – Хотя должен вам сказать, что в «Уайли, Раффин и Уинн» работают необычайно умные юристы. Мне бы очень хотелось знать, кто их настропалил. Если ее опекун, тогда мы имеем дело с весьма пронырливым человеком.
– Моим детям эта новость не понравится, – сказала Аннабель Эллиотт. – Совсем не понравится.
– Кейр, хочешь выпить? У тебя невероятно усталый вид.
Вид у него и впрямь был усталый. Конечно, если весь день провести с двумя маленькими детьми, такое времяпрепровождение отдыхом не назовешь. Но Кейр был, выражаясь словами ее матери, устало уставшим.
Он колебался:
– Нет, вряд ли. Спасибо. Мне пора идти.
– Куда ты спешишь? Сегодня же суббота. Или вечер у тебя чем-то занят?
От этой мысли Элспет стало больно.
– Нет. Вечер занят у меня работой. У меня полно работы.
Сегодня
– Работы на «Уэсли»?
Две недели назад Кейра приняли туда на работу. В издательском и книготорговом мире эту тему активно обсасывали.
– Кейр, скажу тебе честно: если бы бабушка узнала, что ты работаешь в «Уэсли», то метнула бы в тебя молнию с небес. Она их жутко ненавидела.
– Тем более мне есть смысл там работать, – сказал Кейр, но при этом слегка улыбнулся.
Улыбка еще более воодушевила Элспет.
– Не торопись. Посиди. Выпьешь чего-нибудь. Поможешь мне уложить детей.
– Да, да! – обрадовалась Сесилия, громко топая по полу.
– Ладно, – вздохнул Кейр. – Задержусь ненадолго.
Он никогда не помогал Элспет купать детей. Все годы после рождения Сесилии Элспет делала это сама. Дети просто визжали от радости. Спустя час – весьма мокрый час, надо сказать, – Роберт уже лежал в своей кроватке, а Сесилия доедала омлет. Элспет достала бутылку вина:
– Или ты хочешь виски? Как настоящий шотландец?
– Пожалуй, виски.
Кейр налил себе солидную порцию. Элспет предпочла вино.
– Как видишь, со времени твоего ухода я научилась всему. И что ты можешь сказать про «Уэсли»? Кит ими восторгается. Ты разделяешь его восторги?
– Да. Они прекрасные издатели. Мне нравится с ними работать.
– Ты придешь на мемориальную службу?
– Сомневаюсь.
– А почему, Кейр? Тебе обязательно нужно прийти. Ты же знаешь, как бабушка тебя любила и сколько для тебя сделала. Она бы очень огорчилась.
– Но ведь ее там не будет, правда?
– Не слишком любезно с твоей стороны.
– У меня такое ощущение… Словом, не надо мне туда идти. Элспет, я же знаю мнение твоей семьи обо мне. Меня считают чуть ли не предателем. Отказаться от ее подарка… Ну зачем мне портить им церемонию?
– А по-моему, они и обо мне невысокого мнения, – без улыбки сказала Элспет. – И все-таки тебе нужно пойти. Кейр, обещай мне подумать об этом.
– Хорошо, я подумаю.
– Спасибо.
– А как дела в «Литтонс»? Ты теперь, наверное, работаешь полный день. Так? Избавилась от своего тюремщика и наслаждаешься работой.
– Нет, я работаю только три дня в неделю, – ответила Элспет, стараясь говорить без дрожи в голосе. – Я обещала, что дети будут видеть свою мать, и выполняю обещание.
– М-да, – пробормотал Кейр. Чувствовалось, он немного смущен ее ответом. – Вот оно что.
Элспет посмотрела на него:
– Кейр, мне кажется, у тебя сложилось неверное представление обо мне. Ты придумал образ жесткой, жадной до карьеры женщины. Но я не такая.