Соблазны на берегу озера
Шрифт:
На следующий вечер, снимая постиранное белье, Эмма вспомнила о мужчине из коттеджа, стоявшего неподалеку на холме. Среди белья находилась и юбка, которую она замочила в озере. У Эммы вспыхнули щеки, когда она представила себе, что мог видеть этот мужчина.
Ей не приходило в голову, что кто-то мог быть поблизости и наблюдать за ней. Она не слышала ни шума машины, ни радио, ни телевизора, когда сюда приехала, и полагала, что вокруг полное безлюдье. Хелви, редактор издательства, где были опубликованы шесть ее поваренных книг, предложила ей отдохнуть месяц в коттедже и при этом сказала, что
В этом вся проблема, подумала Эмма. Она настолько привыкла к одиночеству, что мечтала о нем. Дом, где она жила вместе с матерью до ее смерти, случившейся год назад, стоял на безлюдной дороге в тихом массачусетском графстве. Когда ей хотелось побыть среди людей, Эмма навещала семью брата или везла свои кулинарные изделия друзьям под Бостон, чтобы выслушать их отзывы. Большую же часть времени она проводила дома, особенно после того, как мать оказалась прикованной к постели.
Налетел внезапный порыв ветра, и на лицо упало несколько крупных капель дождя. Она не задумывалась о погоде в последние часы. Может, есть резон включить один из двух каналов телевизора, который, по словам Хелви, есть в коттедже, и послушать прогноз. Эмма быстро сняла все белье и побежала к домику; капли между тем превратились в ливень, а ветер набрал такую силу, что чуть не сбил ее с ног.
Она уселась перед камином, собираясь продолжить вязание пледа для соседки по дому, и включила телевизор.
«…центр тропического циклона располагается в двадцати милях к востоку от мыса Код. Большинство жителей Вайнярда эвакуированы, и лишь несколько наиболее стойких отдыхающих пожелали остаться на курорте». На картинке вид пляжа, заливаемого высокой белопенной волной, сменился погодной картой, и метеоролог продолжил свой рассказ.
Эмма не отрываясь смотрела на экран, и вдруг до нее дошло. Да ведь это ураган! И, судя по всему, он идет прямо на их побережье и будет здесь не позже ночи.
«…ожидается, что достигнет Портленда к полуночи. Всех жителей городов побережья просят добровольно эвакуироваться. В некоторых местностях осуществляется обязательная эвакуация. Друзья, эта буря — по имени Села — весьма скверная леди. Если она проявит себя не в полную силу, то пройдет в стороне от берега и заденет нас лишь краем. Но если она повернет к северо-западу, мы окажемся на пути ветра, скорость которого превышает сто миль в час. И поэтому всякий, кто…»
Телевизор вдруг мигнул и погас, как погас вообще свет во всем доме. Эмма ахнула и вскочила на ноги, но тут же устыдилась своего порыва. Пока никакого ущерба она не понесла. Слава Богу, что она заблаговременно развела огонь в камине, иначе сидела бы сейчас в полной темноте.
Она взяла с камина масляную лампу, которую, как объяснила Хелви, специально держали для подобных случаев. Богу известно, что она много лет уже не отдыхала. Провести целый месяц в этой тихой гавани — да ведь это верх счастья! На кухне Эмма сняла телефонную трубку и убедилась, что гудка нет. Все верно — так она и предполагала.
Нельзя сказать, что Эмма слишком встревожилась. Ну что страшного может случиться? Она уже попадала под ветры и ливни, которые несли ураганы, и хотя ее дом в Массачусетсе был не столь близок к побережью, не может быть, чтобы здесь было намного хуже.
Она взяла стакан с водой и направилась в комнату. И тут вдруг ощутила запах дыма и поняла, что причиной его является камин. Очевидно, напор ветра был так силен, что дым повалил в комнату.
Эмма не без сожаления загасила огонь. Сейчас на побережье по ночам было прохладно, хотя сентябрь еще не пересек своего экватора, и ей отнюдь не улыбалось вылезать из-под одеяла в ледяной комнате. Однако ничего не поделаешь. Остается надеяться, что завтра ветер стихнет и она снова сможет развести огонь. Часы показывали девять тридцать, и Эмма решила, что можно ложиться спать, а к тому времени, как она проснется, буря стихнет.
Эмма вытащила из шкафа еще одно одеяло, постелила постель и улеглась. Она запаслась любовными романами почитаемых ею авторов и читала почти два часа, пока не иссякло масло в лампе. Ей совсем не хотелось вылезать из теплого гнездышка, чтобы добавить в лампу масла.
Эмма с неохотой отметила в книге место, где она остановилась, отложила ее в сторону, погасила лампу и забилась под теплые одеяла. Поскольку занять ум было более нечем, она стала прислушиваться к завываниям ветра, и было непросто подавить растущую тревогу.
Это был один из тех моментов, когда она наиболее остро ощущала свое одиночество. Обычно Эмма не оплакивала упущенные возможности, не сожалела о сделанном выборе. Однако сегодня, когда свирепствовала буря и вой ветра становился порой невыносимым, ей подумалось, что было бы славно, если бы чьи-то сильные руки обвились вокруг ее плеч, успокоили и развеяли страхи.
Прошло довольно много времени, прежде чем она погрузилась в сон.
Трах-бах!
Ее вырвал из сна оглушительный удар грома, после чего последовал леденящий душу, разрывающий барабанные перепонки треск, какого она никогда в жизни не слышала. В то же мгновение она почувствовала, что куда-то летит, падает, переворачивается и приземляется животом вниз — ощущение, сравнимое с тем, которое она пережила на аттракционе «русские горки».
Нынешний аттракцион закончился быстрее, чем она успела что-либо понять, и ее швырнуло на кучу чего-то твердого, а вслед за этим пророкотал новый удар грома. Несколько мгновений она лежала не шевелясь. Потом пришло осознание того, что она лежит на спине в слегка наклонном положении.
Дул холодный порывистый ветер, ледяные, тугие капли хлестали по телу, и в считанные секунды она промокла до нитки.
Ошеломленная, она сделала попытку приподняться, но стукнулась лбом обо что-то твердое. Искры посыпались у нее из глаз, и она со стоном откинулась на спину. Вдруг она поняла, что находится не на кровати, и это повергло ее в панику. Эмма стала делать глубокие и медленные вдохи, призывая себя успокоиться и думать.
Что-то стряслось с коттеджем, он развалился, не выдержав напора ветра, это было ясно. Бедные Хелви и Джефф, они страшно огорчатся, что их дом пострадал. «Эмма, возьми себя в руки! О чем ты думаешь?!»
Было темно как в склепе — не видно ровным счетом ничего. Эмма осторожно подняла руку и ощупала то, что было над ней. Похоже, над головой у нее была какая-то балка. Хотя нет, это не балка. Судя по шершавой коре и по мокрым листьям, которые Эмма нащупала, это скорее всего сук дерева. Гладкая холодная штуковина позади нее — это, должно быть, часть кровати, а намотавшаяся на левое бедро мокрая материя — это скорее всего одеяло или какой-нибудь предмет из постельного белья.