Собор (сборник)

Дукай Яцек

Однако вне круга социологов это не волновало никого, и мало кто вообще верил в возможность этого контакта, как и любого контакта вообще. Намерения «Филантропов» представлялись ясными: они тщательно очистили «Инструкцию» от всего, что — хоть как-то могло навести получателей на след авторов, а значит, они желали остаться анонимными. Людям ни о чем не говорило направление, с которого поступил сигнал — почти строго перпендикулярный эклиптике и при этом из абсолютно беззвездного вакуума. А это вроде бы говорило в пользу его внегалактического происхождения, что, впрочем, было сразу же исключено из чисто теоретических соображений: большой силы сигнал в момент приема и банальный способ передачи — на волне 21 см. К тому же сам математический язык «Инструкции», построенный с помощью физических постоянных и бинарного кода, был, по всеобщему мнению, искусственно сконструирован для нужд как можно большего числа сколь угодно отличающихся типов получателей. Уверенность в какой-то чуть ли не божественной силе «Филантропов» следовала из попытки засечь источник излучения («Инструкция» передавалась более восемнадцати часов без перерыва): расстояния получались совершенно абсурдные, то тысяча световых лет, то сто астрономических единиц, а однажды даже вышла дистанция, превышающая диаметр постинфляционного «пузыря» горизонта событий. Поскольку не могло быть и речи о повреждении приборов (на

прием «Инструкции» перевели все радиотелескопы Земли) или ошибке в вычислениях (да и где тут было ошибаться?), начали одна за другой плодиться совершенно безумные теории вроде «нульвременного резонанса пространства» или «временной волны». Меж тем «Инструкция» была не чем иным, как инструкцией — руководством по созданию и обслуживанию мощных, дьявольски энергоемких устройств, теперь уже известных под названием «Проходы». Название неоригинальное, но более точное придумать сложно, в конце концов, это были обычные, прекрасно знакомые любителям научной фантастики трансмиттеры материи. Вход в них располагался на Земле, а выход — где угодно во Вселенной. Вначале физикам немало забот доставлял принятый «Филантропами» метод расчета местоположения точки, в которой раскрывался Проход, учитывая специфическую систему координат. В конечном итоге приняли определение, сравнивающее предложенный метод с «пробитием уровня пятимерных сфер в неевклидовом пространстве», которое в действительности ничего не определяло, но звучало вполне таинственно. Наконец методом проб и ошибок физики кое-как приноровились, попутно обнаружив единственное ограничение Проходов — чем ближе к границам познаваемой Вселенной, тем большая энергия требуется для удержания Прохода открытым. Разница же в потребляемой мощности при трансмиссиях внутри Млечного Пути оказалась столь невелика, что ее не стоило учитывать при расчетах. В первый момент это смахивало на свойственную человеку ущербность познаваемости, на что-то вроде усвоения человеческим умом скорости света и принципа неопределенности Гейзенберга, однако вскоре возникла догадка о встроенных «Филантропами» в Проходы предохранителях, не позволяющих получателям «Инструкции» добираться до соседних «постинфляционных пузырей», где, вероятно, и скрываются «Филантропы»: происхождение «Инструкции» вне пределов нашей Вселенной объясняло бы невозможность локализации ее источника традиционными методами. Это утверждение можно было доказать лишь экспериментальным путем, то есть частичной перестройкой Проходов. К сожалению — а может, и к счастью, — до сих пор так и не нашлось государства или частного спонсора, готового выложить значительные суммы для возведения и запуска таких Проходов, поскольку вмешательство в их механизмы (а принципа их действия никто, откровенно говоря, до конца не понимал, хотя многие утверждали обратное) могло легко привести к самоуничтожению Прохода, если не к чему-нибудь похуже (засасыванию Земли в иную Вселенную, что предрекали, в частности, обожающие катастрофические катаклизмы публицисты). В конце концов ООН вообще приняла постановление, порицающее и запрещающее какие-либо эксперименты с Проходами как чересчур опасные для человечества. Сторонники проекта тут же ответили предложением возвести такой перестроенный Проход где-нибудь вне Земли, но поскольку это лишь существенно увеличило бы затраты, не меняя сути дела, проблема приказала долго жить, скончавшись естественной смертью.

Поскольку «Инструкцию» принимали на всей планете, очень скоро полный ее текст оказался в Интернете, а расшифровка его не составила особых сложностей («Филантропы» сделали все, чтобы максимально упростить задачу), ну и следовательно, не могло быть и речи о каких-то ограничениях в распространении технологии Проходов. По сути, единственным тормозом были деньги: кроме затрат на саму постройку и необходимые материалы (а требовались достаточно экзотические и труднодобываемые составляющие — вроде больших количеств редкоземельных элементов), Проходы поглощали огромные суммы уже в ходе работы, заглатывая за секунду энергию, достаточную, чтобы удовлетворить суточную потребность средней величины города. Поэтому неудивительно, что за двенадцать лет, прошедших с момента получения «Инструкции», количество Проходов до сих пор не перевалило за десяток (пригодных для использования, так как еще существовали два Прохода непригодных: Индийский и славной памяти компании Оркан — заброшенные в ходе строительства из-за непреодолимых финансовых трудностей). Впрочем, в данный момент строительство новых уже не намечалось, установился определенный status quo. Действовали три коммерческих Прохода: исследовательских компаний «Q&A», «Dreamcatcher» и «Nakade», а также шесть Проходов правительственных: США, Китая, России, Германии, Лиги Арабских стран и Франции.

Исследовательские компании представляли собой конгломераты с весьма сложной финансовой структурой, участ-никами-основателями которых были могущественные концерны всего мира. Так, первая из зарегистрированных компаний «Q&А» опиралась почти исключительно на капитал, поступивший из Северной Америки и Европы, а в ее Контрольном совете заседали представители «Дженерал Моторс», «Дженерал Электрик», «Майкрософт», «Экскона», «ИГ Фарбен», «Филлипс» и даже «Уорнер Брос», однако решающий голос принадлежал японской группе капитала. «Nakade» собрала южно-азиатские финансовые гиганты, говорили, что в действительности компания служит лишь прикрытием для японцев, хотя, с другой стороны, ходили слухи о серьезном участии в предприятии грязных денег из Китая и Золотого Треугольника. У самой младшей из строек, «Dreamcatcher», не было столь четкого национального профиля, ее участниками были фирмы и физические лица со всей Земли, она даже выбросила свои акции на Нью-Йоркскую биржу, что, как оказалось вскоре, было мероприятием не из самых умных, потому что заставило компанию в определенной степени знакомить публику со своими действиями, в то время как конкуренты удерживали в тайне все, что только могли.

Ведь не сразу все выглядело именно так. Первое время функционировали только два Прохода — США и Китая, они находились в центре внимания СМИ, даже велись передачи первых проходов, как говорится, «вживую», и не было такого случая, когда информацию, касающуюся подробностей, в том числе и координат исследуемых мест, назавтра нельзя было бы найти в газетах. Интерес общественности был настолько велик, что такая — совершенно идиотская с точки зрения правительства — ситуация продержалась в течение открытия двух землеподобных планет, и лишь после того, как китайские астрономы наткнулись на Рай, все перевернулось вверх ногами.

Побочным эффектом открытия Рая оказалось изменение программы использования Проходов — все гармонограммы космологических и астрономических исследований отошли в сторону, осталось только одно: отыскать и обследовать планету. Трудно сказать что-либо о дальнейших успехах или поражениях на этом поприще, поскольку, начиная с Рая, все действия подпадали под гриф «Тор secret» ^[45], в результате чего только не придумывали (например, после очередного крупного наводнения в Китае было выдвинуто полуофициальное обвинение в адрес США, которые якобы научились управлять погодой, применив технологию, полученную с какого-то «нового Рая»). Паранойя разливалась бурным потоком, переходы делали правдоподобным любой психоз: не было такого события, которое нельзя было бы с их помощью подогнать под какой-либо «исторический» заговор.

Алгоритм поисков планет выглядел следующим образом: вначале астрономы выделяли потенциально «планетоносную» звезду; обычно это были звезды, расположенные сравнительно недалеко от Земли (недалеко — в галактических категориях); либо же просто исходили из предположения, что в отношении более удаленных районов космоса имелось соответственно меньшее количество достоверной информации. На второй стадии через Проход в экосферу выбранной звезды забрасывали по противоположным ее сторонам несколько автономно действующих и принимающих самостоятельные решения зондов, забитых оптическими и радиотелескопами. На третьей стадии, переждав время, необходимое для проведения зондами соответствующих исследований (в том числе сканирования небесной сферы на различных длинах волн), туда перебрасывали снабженные двигателями и максимальным количеством горючего миниатюрные складные антенны и какой-нибудь носитель информации, а также быстродействующий процессор. В их задачу входил прием у зондов всех полученных данных, архивирование, возвращение — преодолевая гравитационные поля звезды и планет — в район пункта переброски и «выстрел» миллисекундным импульсом этой информации в Проход в заранее обусловленное время. На Земле «рапорт» вскрывали и подвергали обработке до тех пор, пока не появлялась уверенность, что вокруг данной звезды нет ничего интересного. Если же «в сеть» попадалась какая-то «непустая» планета, тогда — уже непосредственно на ее орбите — помещали пару спутников, по существу, мало чем отличающихся устройством и предназначением от обычных шпионских аппаратов. И лишь получив «рапорта» и от них, открывали Проход на поверхности открытой планеты. Однако и здесь первыми шли механические разведчики, небольшие механизмы, исследующие состав атмосферы, почвы, наличие и вид возможной флоры и фауны.

В принципе все эти автоматы были приборами одноразового использования в основном потому, что стоимость их возвращения на Землю превышала их цену: ведь уже возникли предприятия, специализирующиеся на изготовлении соответствующих моделей и жестоко конкурирующие между собой на этом закрытом, нерасширяющемся рынке, поэтому приборы со временем значительно подешевели. И все же детальное изучение всего лишь десятка звезд, даже лишенных планет, по-прежнему было делом невероятно дорогостоящим. Для ограничения затрат, необходимых уже на этом начальном этапе исследований, пришлось обратить особое внимание на тщательность предварительной селекции «планетоносных» звезд. Теперь, когда имелись Проходы, не было проблемой развернуть в какой-либо точке межпланетного пространства, где гравитационным влиянием ближайших масс можно пренебречь, гигантскую сеть приемников, образующих радиотелескоп с эффективным диаметром истинно астрономических размеров; либо — на аналогичном принципе — разместить на поверхности какого-либо не имеющего атмосферы тела систему оптических телескопов. Поскольку количество расходуемой Проходом энергии не зависело от того, где он открывался — над Сатурном или в другой точке пространства на расстоянии, скажем, в три миллиона световых лет, — постольку не было и оснований размещать эти телескопные сети вблизи Солнца, тем более что его окрестности и без того уже были хорошо изучены традиционными методами и вдобавок оказывались наиболее доступным полем деятельности для любых групп доморощенных исследователей. В состав Галактики Млечного Пути входит свыше ста пятидесяти миллиардов звезд, а ведь она далеко не самая крупная; «даже учитывая очень невысокий процент звезд с землеподобными планетами, мы получим цифры, которые трудно охватить разумом.

По мнению политиков и журналистов, решения о размещении мегателескопов отдельных государств и компаний на долгие годы привели к установлению хоть и неформальных, однако вполне секретных сфер их влияния в космосе; тем не менее то и дело на публику обрушивались лавины слухов о предполагаемых координатах этих доминионов, что в конце концов создало почву для постоянных шуток и газетных карикатур типа: «Французы присвоили себе право владеть туманностью Андромеды», «Dreamcatcher» обживается в Малом Магеллановом облаке». «Китайско-германская война за NGC 6822!» Астрономы постоянно высмеивали эти и подобные им сенсации, показывая, что люди просто не представляют себе фактических размеров объектов, о которых говорят, и расстояний, отделяющих их друг от друга и от Земли.

Что происходит в действительности, не знал никто — во всяком случае, никто из любителей порассуждать на данную тему.

С другой стороны, разговоры об упомянутой китайско-германской войне за какой-то удерживаемый в секрете космический объект не были досужим вымыслом, взятым с потолка, — ведь вот уже восемь лет на поверхности Рая не прекращался вооруженный конфликт за контроль над наиболее интересными районами планеты, и к настоящему времени туда были переброшены общим числом почти пятьдесят тысяч американские, китайские и российские солдаты, не считая спорадических рейдов исламских коммандос или грабительских эскапад люмпенов, нанятых исследовательскими компаниями. Недели не проходило без сообщений о кровавых стычках, военная цензура вырезала совсем немного, каждый мог на экране своего телевизора любоваться красочными картинками безжалостных боев, ведущихся под лиловым небом и солнцем цвета перезрелой сливы. С каждым годом это все больше начинало напоминать космический вариант Вьетнама: удаленное экзотическое место, куда отправляются наши сыновья, а возвращаются гробы. Однако в отличие от вьетнамской войны общество не поддерживало проектов оставить Рай в покое: несмотря ни на что, люди прекрасно понимали, к чему это могло привести…

Планета Рай, спутник старой, сползающей с главной ветви звезды, отстоящей от Солнца более чем на две тысячи световых лет, скрывала в недрах и на поверхности прямо-таки бесценные сокровища. Название она получила после того, как репортер Си-эн-эн процитировал в исторический момент фрагмент «Потерянного Рая» Мильтона, более простые ассоциации вели скорее в сторону ада. Для воюющих и умирающих там солдат планета, несомненно, была адом, а раем казалась, пожалуй, только влюбленным в нее ученым. Количество обнаруженных там артефактов — известных мировому общественному мнению — уже перевалило за тысячу. К этой тысяче следовало добавить всякого рода маленькие и более крупные строения, а также так называемые непостоянные районы. И хотя создатели всего этого разнообразия по-прежнему, как и «Филантропы», оставались тайной за семью печатями, а о принципах действия (да по правде говоря, и предназначении) девяноста процентов обнаруженных на Рае предметов никто не имел ни малейшего понятия, но уже одна только разгадка секрета «Солнечных Клеток» и анализ некоторых аспектов работы Генераторов Времени, который привел в конечном счете к сформулированию теории Кваги и подчинению себе сил гравитации, оправдывали все вложенные в овладение Раем усилия.