Собрание сочинений Том 1
Шрифт:
Колокольцов.Не расходитесь, господа! Прошу сейчас же подписать приговор!
Минутка кладет бумагу на стол, и начинается подписыванье. Подписавшиеся отходят и садятся. Молчанов в это время поднимается, открывает глаза и сидит в остолбенении.
Князев (на авансцене). Про что ведь говорил?.. Молчанов-то, я говорю, про что говорил? Смех! Ха-ха-ха! Только задень их, сейчас дурь замелят. Даже про историю… Ну скажите вы, пожалуйста, кто же этой парши у нас бояться станет?.. Сам себя осудил! (Вынимает из кармана маленькую бомбоньерку, достает
Дробадонов (подписываясь). Пишет.
Князев (с иронией). Что? от мира, видно, не прочь.
Дробадонов (кладя перо). На мир не челобитчик.
Князев.А? (Подходит и смотрит в бумагу.)Опять «кипец». (Минутке.)Читай!
Минутка (берет бумагу). «1867 года, мая…»
Князев.Не все, а суть одну читай.
Входит служанка и подает Дробадонову иголку с длинной белой ниткой. Дробадонов садится на видном месте и начинает зашивать свой разорванный народом сюртук.
Минутка.Мм… м… м. «А посему приговорили: признать его, Ивана Молчанова, на основании всего вышеизложенного, злостным расточителем
Молчанов быстро приподнимается.
и, в ограждение разрушаемого им благосостояния жены своей и двух малолетних детей, устранить его от права распоряжения своим имуществом и сдать оное в опеку благонадежным людям…»
Молчанов (перебивая). Что? что такое?
Князев.В опеку. В опеку тебя приговорили.
Молчанов.Нет! Этого не может быть!
Князев (сося пастилку). Ну да, не может.
Молчанов.Да где ж был этот суд?
Князев.Вот видишь, за руганьем-то ты не видел, как и овин сгорел.
Молчанов.Тут разговоры одни шли.
Князев.А разве в чем же суд, как не в разговоре? Ты все парламентов смотришь; а у нас это просто.
Молчанов (перебивая). За что же, господа!.. За что в опеку? Помилуйте! мне тридцать лет…
Князев (ворочая во рту пастилку). Хотя б и триста; а мир тебя ребенком признал.
Молчанов.Господа!
Все тупятся и смотрят на Князева.
Фирс Григорьич! За что ты целый век меня преследуешь? Пусти меня на волю — я уйду! Или ты, может быть, униженья моего хотел?.. (Падает перед ним на колени.)Смотри, я здесь при всех перед тобою на коленях… прости меня… прости меня… в моей перед тобою невинности! прости! (Кланяется в землю.)
Князев (проглатывая конфетку). Вот так-то бы давно, сынок! Не гордыбаченьем у старых людей берут, а почтением. А вы все, молодость, цены себе нынче не сложите. Мы, дескать, честь свою и гордость выше всего ставим; а все это вздор, ваши и честь и гордость! Пока лафа вам — ходите, как павы, хвост раскинувши, а сунет вас клюкою хороший старичок— и поползете жабами. Нехорошо так, друг!.. Ведь вот теперь смирился пылкий Шлипенбах * — стоишь передо мною на коленях, и в этом умный человек тебя не покорит. Ты знаешь, перед кем стоишь; не пню почтенье отдал. (Кладя ему на голову руки.)Ну, бог тебя простит. Теперь вот попроси людей, чтобы тебя простили за грубости.
Молчанов.Простите. Я себя не помнил!
Все (разом). Бог простит.
Князев.Нельзя так, друг, не помнить. Ну да уж это прощено. (Минутке.)Читай, Минутка!
Минутка.«И опекунами к имению Молчанова назначить жену его Марью Парменовну и с нею вместе соопекуном отца ее, купца Пармена Мякишева; а как сей Мякишев на сходе от такой обязанности отказался, то вместо его (откашлявшись)поручить сию должность с полною за целость имущества ответственностию
Молчанов встает с колен и остро смотрит на Князева.
купцу Фирсу Григорьевичу, Князеву». Иван Максимыч, подпишитесь, что вам объявили! (Подает Молчанову перо.)
Молчанов (не принимает пера и вовсе не замечает Минутки). Ты! ты!.. ты мой опекун! (Бросается с азартом на Князева. Общее движение в защиту Князева.)
Князев (поднимая палочку против лица Молчанова и позируя). Иван Максимыч, не шали!.. У нас, дружок, для этаких хватов есть упокойчик темненький, в смирительном. (К обществу решительно.)С согласия моей соопекунши, сегодня объявляю всем словесно, а завтра пошлем в газетах напечатать, чтобы Молчанову ни от кого никакого доверия не было и никаких его долгов, ни векселей и ни расписок мы принимать не будем.
Те же и Анна Семеновна.
Анна Семеновна.Господа, прошу покорно закусить! (Все кланяются.)
Князев (спокойно). Адмиральский, господа, ударил. Пора и закусить. (Уходит. За ним уходят все, оставляя в комнате Дробадонова и Молчанова.)
Молчанов.Калина Дмитрич! что ж это?
Дробадонов.А ты б поболее бесился.
Молчанов.Неужто ж это не во сне, а вправду?
Дробадонов (окончив пришивание, закалывает в спинку кресла иголку). Да, Фирс Григорьич молодец! И не один я его похвалю, а и черт, и тот его похвалит. (Идет к дверям, куда все вышли во внутренние покои.)Пойду смотреть, как запивает мир, поевши человечины.
Молчанов (останавливая его восклицанием). Калина Дмитрич!
Дробадонов (оборотись). Что?