Собрание сочинений Том 1
Шрифт:
— Ну, а вы тут как свое время провождали? — расспрашивает опять жену Зиновий Борисыч.
— Наши радости-то, чай, всякому известны: по балам не ездим и по тиатрам столько ж.
— А словно радости-то у вас и к мужу немного, — искоса поглядывая, заводил Зиновий Борисыч.
— Не молоденькие тоже мы с вами, чтоб так без ума без разума нам встречаться. Как еще радоваться? Я вот хлопочу, бегаю для вашего удовольствия.
Катерина Львовна опять выбежала самовар взять и
Сергей путем не знал, к чему все это будет, но, однако, стал наготове.
Вернулась Катерина Львовна, а Зиновий Борисыч стоит коленями на постели и вешает на стенку над изголовьем свои серебряные часы с бисерным снурочком.
— Для чего это вы, Катерина Львовна, в одиноком положении постель надвое разостлали? — как-то мудрено вдруг спросил он жену.
— А вас все дожидала, — спокойно глядя на него, ответила Катерина Львовна.
— И на том благодарим вас покорно… А вот этот предмет теперь откуда у вас на перинке взялся?
Зиновий Борисыч поднял с простыни маленький шерстяной поясочек Сергея и держал его за кончик перед жениными глазами.
Катерина Львовна нимало не задумалась.
— В саду, — говорит, — нашла да юбку себе подвязала.
— Да! — произнес с особым ударением Зиновий Борисыч, — мы тоже про ваши про юбки кое-что слыхали.
— Что ж это вы слыхали?
— Да всё про дела ваши про хорошие.
— Никаких моих дел таких нету.
— Ну, это мы разберем, все разберем, — отвечал, подвигая жене выпитую чашку, Зиновий Борисыч.
Катерина Львовна промолчала.
— Мы эти ваши дела, Катерина Львовна, все въявь произведем, — проговорил еще после долгой паузы Зиновий Борисыч, поведя на свою жену бровями.
— Не больно-то ваша Катерина Львовна пужлива. Не так очень она этого пужается, — ответила та.
— Что! что! — повыся голос, окрикнул Зиновий Борисыч.
— Ничего — проехали, — отвечала жена.
— Ну, ты гляди у меня того! Что-то ты больно речиста здесь стала!
— А с чего мне и речистой не быть? — отозвалась Катерина Львовна.
— Больше бы за собой смотрела.
— Нечего мне за собой смотреть. Мало кто вам длинным языком чего наязычит, а я должна над собой всякие наругательства сносить! Вот еще новости тоже!
— Не длинные языки, а тут верно про ваши амуры-то известно.
— Про какие-такие мои амуры? — крикнула, непритворно вспыхнув, Катерина Львовна.
— Знаю я, про какие.
— А знаете, так что ж: вы яснее сказывайте!
Зиновий Борисыч промолчал и опять подвинул жене пустую чашку.
— Видно, и говорить-то не про что, — отозвалась с презрением Катерина Львовна, азартно
— Узнаете, не спешите очень.
— Что вам про Сергея, что ли, что-нибудь набрехано?
— Узнаем-с, узнаем, Катерина Львовна. Нашей над вами власти никто не снимал и снять никто не может… Сами заговорите…
— И-их! терпеть я этого не могу, — скрипнув зубами, вскрикнула Катерина Львовна и, побледнев как полотно, неожиданно выскочила за двери.
— Ну вот он, — произнесла она через несколько секунд, вводя в комнату за рукав Сергея. — Расспрашивайте и его и меня, что вы такое знаете. Может, что-нибудь еще и больше того узнаешь, что тебе хочется?
Зиновий Борисыч даже растерялся. Он глядел то на стоявшего у притолки Сергея, то на жену, спокойно присевшую со скрещенными руками на краю постели, и ничего не понимал, к чему это близится.
— Что ты это, змея, делаешь? — насилу собрался он выговорить, не поднимаясь с кресла.
— Расспрашивай, о чем так знаешь-то хорошо, — отвечала дерзко Катерина Львовна. — Ты меня бойлом задумал пужать, — продолжала она, значительно моргнув глазами, — так не бывать же тому никогда; а что я, может, и допреж твоих этих обещаниев знала, что над тобой сделать, так я то сделаю.
— Что это? вон! — крикнул Зиновий Борисыч на Сергея.
— Как же! — передразнила Катерина Львовна.
Она проворно замкнула дверь, сунула ключ в карман и опять привалилась на постели в своей распашонке.
— Ну-ка, Сережечка, поди-ка, поди, голубчик, — поманила она к себе приказчика.
Сергей тряхнул кудрями я смело присел около хозяйки.
— Господи! Боже мой! Да что ж это такое? Что ж вы это, варвары!? — вскрикнул, весь побагровев и поднимаясь с кресла, Зиновий Борисыч.
— Что? Иль не любо? Глянь-ко, глянь, мой ясмен сокол, каково прекрасно!
Катерина Львовна засмеялась и страстно поцеловала Сергея при муже.
В это же мгновение на щеке ее запылала оглушительная пощечина, и Зиновий Борисыч кинулся к открытому окошку.
Глава восьмая
— А… а, так-то!.. ну, приятель дорогой, благодарствуй. Я этого только и дожидалась! — вскрикнула Катерина Львовна. — Ну теперь видно уж… будь же по-моему, а не по-твоему…
Одним движением она отбросила от себя Сергея, быстро кинулась на мужа и, прежде чем Зиновий Борисыч успел доскочить до окна, схватила его сзади своими тонкими пальцами за горло и, как сырой конопляный сноп, бросила его на пол.