Собрание сочинений [Том 2]
Шрифт:
Маги говорят что мы не нуждаемся ни в чьих убеждениях в том, что мир бесконечно сложнее, чем наши самые необузданные фантазии. Так почему же мы так зависимы? Почему мы так страстно желаем найти себе проводника, когда все можно сделать самому? Вот ведь вопрос, а?
Дон Хуан не сказал больше ничего. Очевидно, он хотел, чтобы я подумал над этим, но меня занимало другое. Мое вспоминание подорвало определенные устои, которые я считал незыблемыми, и я отчаянно нуждался в том, чтобы он дал мне другие устои. Я нарушил затянувшееся молчание и выразил свою озабоченность. Я сказал ему, что уже смирился
– Ты не принимаешь в расчет кое-что весьма важное, - сказал он.
– Присутствия Нагваля достаточно, чтобы сместилась точка сборки. Я уже не раз шутил над твоей убежденностью в необходимости удара Нагваля. Удар по спине между лопаток, производимый мною, - это лишь способ отвлечь внимание. Он служит для того, чтобы устранить твои сомнения. Маги используют физический контакт, чтобы дать толчок телу. Он не дает ученику, которым манипулируют, ничего, кроме уверенности.
– Но кто же тогда сдвигает точку сборки, дон Хуан?
– спросил я.
– Это делает дух, - ответил он тоном человека, готового потерять терпение.
Казалось, он сдержался и, улыбаясь, покачал головой из стороны в сторону, выражая этим жестом свое бессилие.
– Мне трудно принять это, - сказал я.
– Мой ум руководствуется принципом причин и следствий.
Он разразился своим необъяснимым смехом, - необъяснимым, конечно, с моей точки зрения. Наверное, я выглядел раздраженным. Он положил руку мне на плечо.
– Время от времени я смеюсь так потому, что ты сумасшедший, - сказал он.
– Ответ на все, о чем ты меня спрашиваешь, находится прямо у тебя перед глазами. Однако ты не видишь его. Я думаю, сумасшествие - твой бич.
Его глаза были такими лучистыми, такими озорными, что я и сам рассмеялся.
– Я продолжаю настаивать на том, что в магии не существует процедур, - продолжал он.
– Нет никаких методов и ступеней. Единственное, что имеет значение - это сдвиг точки сборки. И ни одна процедура не может привести к этому. Это следствие, которое проявляется само по себе.
Он подтолкнул меня, как бы выпрямляя мне плечи, а затем стал пристально смотреть мне в глаза. Мое внимание немедленно сконцентрировалось на его словах.
– Посмотрим, как ты все это себе представляешь, - сказал он.
– Только что я объяснил, что сдвиг точки сборки происходит сам по себе. Но я сказал также и то, что присутствие Нагваля вызывает сдвиг точки сборки его ученика, и что способ, с помощью которого он маскирует свою безжалостность, - или способствует, или препятствует этому сдвигу. Как бы ты разрешил это противоречие?
Я признался, что как раз собирался спросить его об этом противоречии, поскольку осознал его существование. Но я бы и думать не посмел о том, чтобы разрешить его. Я же не практикующий маг.
– Но кто же ты тогда?
– спросил он.
– Я студент, изучающий антропологию, который старается разобраться,
Такое заявление не совсем соответствовало истине, но не было и ложью. Дон Хуан смеялся безудержно.
– Слишком поздно ты спохватился, - сказал он.
– Твоя точка сборки уже сместилась. Именно такой сдвиг и делает человека магом. Он заявил, что кажущееся противоречие на самом деле является двумя сторонами одной медали. Нагваль вызывает сдвиг точки сборки тем, что помогает разрушить зеркало саморефлексии.
Но это все, что может сделать Нагваль. Реальным сдвигом занимается дух, абстрактное. Нечто такое, чего нельзя увидеть - или почувствовать, чего, казалось бы, нет, но что существует реально. По этой причине маги утверждают, что точка сборки смещается сама собой. Но они также говорят, что ее сдвигает Нагваль. Нагваль, будучи проводником абстрактного, имеет возможность выражать его посредством своих действий.
Я вопросительно взглянул на дона Хуана.
– Нагваль смещает точку сборки, и все же не он сам делает это, - сказал дон Хуан.
– Возможно, тебе будет понятнее, если я скажу, что дух проявляется в соответствии с безупречностью Нагваля. Дух может смещать точку сборки в результате простого присутствия безупречного Нагваля.
Он сказал, что ему хотелось бы прояснить все это, поскольку в случае неправильного понимания у Нагваля возрастает чувство собственной важности, которое в конечном счете приводит его к разрушению.
Переведя разговор на другую тему, он сказал, что, поскольку дух не имеет ощутимой сущности, маги имеют дело скорее с особыми конкретными примерами и обстоятельствами, во время которых они могут разбить зеркало саморефлексии.
Дон Хуан заметил, что в связи с этим важно понять практическое значение различных способов, посредством которых Нагваль маскирует свою безжалостность. Он сказал, что, например, моя маска великодушия пригодна, чтобы иметь дело с людьми на поверхностном уровне, но бесполезна как способ разрушения их саморефлексии, поскольку вынуждает меня требовать от них почти невозможных решений. Я требую от них прыжка в мир магии без какой-либо подготовленности.
– К такому решению, как этот прыжок, необходимо подготовить, - продолжал он, - А для того, чтобы подготовить к нему, подойдет любая маскировка Нагвалем своей безжалостности, кроме маски великодушия.
Наверное потому, что мне отчаянно хотелось верить в реальность своего великодушия, его замечания относительно моего поведения вновь пробудили во мне огромное чувство вины. Он заверил меня, что незачем чего-то стыдиться, и что единственным нежелательным последствием моего ложного великодушия является отсутствие положительного эффекта.
Хотя в этом отношении, по его словам, я и походил во многом на его бенефактора, моя маска великодушия была слишком грубой и явной, и не годилась для меня как будущего учителя. С другой стороны, маска рассудительности, как у него самого, является очень эффективной для создания атмосферы, благоприятной для смещения точки сборки. Его ученики всецело верили в его псевдорассудительность. Фактически, они были так воодушевлены ею, что дону Хуану легко удавалось оказывать на них нужное влияние и заставлять напрягать все силы.