Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
Ушли корабли. Опустела бухта. Долг до конца исполнен. Прибыл теперь приказ, чтобы и сами герои покинули равелин. Простились матросы с крепостью. Все ушли. Лишь один остался - комиссар равелина Иван Кулинич. Взорвать равелин, уничтожить запас снарядов - с этой целью и задержался теперь Кулинич. Отправил минёров:
– Я - сам! Я - сам!
Вот он стоит на виду у неба. Китель моряцкий в дыму, в ожогах. Лоб бинтами крест-накрест схвачен.
Вновь атакуют фашисты крепость. Не отвечает фашистам крепость.
– Форвертс! Вперёд!
Ворвались фашисты в крепость. Видят - стоит комиссар. Китель моряцкий в дыму, в ожогах...
– Комиссар?!
– Комиссар!
Устремились к нему фашисты. Рты исказились в победном крике. Несутся фашисты. Предпоследний, последний шаг.
– Получайте, - тихо сказал Кулинич. Повернул механизм подрывной машины.
И в ту же секунду поднял землю страшенный взрыв. Взлетели фашисты к небу.
Погиб комиссар Кулинич.
Мстили фашисты потом равелину. Хотели сровнять с землёй. Шипели мины. Рвались запалы. Но он стоял. Вскипало море. Гудели скалы. Но он стоял.
То кровь героев скрепила стены. То подвиг смелых жил в этих стенах.
Он и нынче стоит у моря - страницей славы, страницей боли Константиновский равелин.
"ВСЕ ЗДЕСЬ!"
Наступили самые трудные дни Севастополя. Кончались боеприпасы. Кончались силы.
Командир бригады морских пехотинцев генерал-майор Евгений Иванович Жидилов и комиссар бригады Александр Митрофанович Ищенко направлялись к Хомутовой балке. Здесь сражалась одна из советских артиллерийских батарей.
Бегут под огнём советские командиры. Слышат, как отвечает фашистам советская батарея.
– Молодцы артиллеристы!
– сказал генерал Жидилов.
– Орлы!
– подтвердил комиссар Ищенко.
Вышли командиры к открытой площадке. Смотрят - не видят пока саму батарею. Замаскировались артиллеристы. Зато видят командиры место, куда несутся наши снаряды. Точно ложатся взрывы. Ударяют в ряды фашистов.
– Молодцы!
– не сдержался теперь комиссар Ищенко.
– Орлы!
– поддержал комиссара комбриг Жидилов.
Ещё минута, вторая, Кустами, овражком, снова открытым местом пробежали командир и комиссар. Вот тут совсем рядом Хомутовая балка, рядом совсем батарея.
Вышли командиры к её позициям. Вот они, наши пушки, наши орлы-артиллеристы.
Смотрят командир и комиссар: из четырёх пушек на батарее уцелела одна-единственная. И у этой одной-единственной находится один-единственный артиллерист-матрос.
Лицо у матроса суровое. Ворот флотской рубахи порван. Бескозырка чудом держится на затылке.
За снарядом посылает снаряд матрос. Словно прирос к орудию. Даже, кажется, не замечает, что явились сюда командиры.
Шагнул генерал Жидилов к артиллеристу:
– Где остальные?
– Здесь, - ответил матрос.
Посмотрел командир, посмотрел комиссар - нигде никого не видно. Неужели отступили, отошли без приказа?
– Где остальные?
– повысил голос, почти закричал генерал Жидилов.
– Все здесь, - повторил артиллерист.
– Никто не ушёл...
Комиссар Ищенко тронул генерала за руку, показал на стоящие рядом разбитые пушки.
Посмотрел генерал и только теперь обратил внимание на то, что рядом с пушками, у их колёс, лежали люди. Это были матросы, боевые товарищи артиллериста. Все они погибли.
– Никто не ушёл. Все здесь, - тихо повторил артиллерист. И снова припал к орудию.
Тогда в разгар боя ни генерал Жидилов, ни комиссар Ищенко не успели узнать фамилию отважного артиллериста. Фашисты рвались на позиции советской батареи. Генерал Жидилов и комиссар Ищенко сами вступили в бой.
Известна ныне фамилия героя. Им был черноморский матрос Коваленко Иван Захарович.
БЕЗУПРЕЧНЫЙ
В сухопутную роту попал матрос. Был зачислен как пополнение. Спрыгнул матрос в солдатский окоп:
– Как у вас тут, братишки, в трюме?
Это окоп окрестил он трюмом.
Переглянулись солдаты. Окоп как окоп. Хороший окоп - ничего не скажешь.
Занял матрос ячейку в окопе:
– Ну что ж - неплоха каюта.
Как повелось, к новичку вопросы: откуда прибыл, как звать, какова фамилия?
Объяснил матрос, что эсминец его погиб. Про имя сказал - Иван. Про фамилию - повёл пальцем у бескозырки. Там по околышку шла лента. На ленте было написано "Безупречный".
Прочли солдаты:
– Фамилия?
– Так точно.
– Да ну?!
– поразились солдаты.
Поняли многие: шутит матрос. Однако нашлись и такие, которые матросским словам поверили. Так и стал он - Иван Безупречный.
Были последние дни Севастопольской обороны. Фашисты захватили Северную сторону. С юга ворвались в Балаклаву. Потеснили наших на западе у Федюхиных высот. Совсем немного свободной земли у защитников Севастополя.
Безупречный сражался на Северной стороне. Затем, когда фашисты здесь вышли к Северной бухте и захватили Константиновский равелин, матроса под Балаклавой видели.
– Безупречный?
– Так точно, он!
Потом под Инкерманом матроса встретили. В рукопашном бою с фашистами.
– Безупречный?
– Так точно, он!
Затем он был на Сапун-горе. До последнего патрона сражался матрос. А когда вышли патроны - видят солдаты: поднял черноморец с вершины Сапун-горы камень. Встал во весь рост матрос. Швырнул камень врагам навстречу.
– Сдавайся! Сдавайся!
– кричали фашисты.
– Моряки не сдаются!
– кричал матрос. И снова камень летел в фашистов.