Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
– Получайте от нас, партизан, гостинец!
Тянется, тянется. Течёт, как река, обоз. От фашистов! Тайными тропами! Сюда - в Ленинград - обоз!
Смотрят ребята:
– А вдруг это снится?!
Смотрят ребята:
– А вдруг - мираж?!
Нет. Не мираж. Не мираж. Не снится.
Скрипят телеги. Идёт обоз.
ЮЖНОЕ ЯБЛОКО
Кате досталось яблоко. Большое-большое. Красным цветом пылает бок. Смотрит Катя, не налюбуется Катя. Ароматное очень яблоко.
Яблоко Кате принёс
– На, получай. Из Таджикистана тебе подарок.
Таджикистан - одна из советских союзных республик. Далеко в Средней Азии Таджикистан. Здесь горы. Здесь много солнца. Здесь не гремит война.
Направили жители Таджикистана в осаждённый Ленинград своих посланцев. Прибыли посланцы, привезли ленинградцам подарки. Много подарков. Разные. Мясо, масло, муку, крупу. Привезли и гостинцы детям.
Получила Катя южное яблоко.
Поделилась Катя сочным яблоком с друзьями-подружками, каждому долька тогда досталась.
Прошло какое-то время. Прибегает к Кате соседка Люда. Протягивает Кате свою ладошку. Смотрит Катя - в ладошке у Люды зажат изюм.
– Кишмиш называется, кишмиш, - объясняет Люда.
– Это тебе, - раскрыла она ладошку.
– Откуда?!
– сорвалось у Кати. Но тут же она догадалась.
– Из Таджикистана, - сказала важно.
– Нет, - отвечает Люда.
– Из Таджикистана, я знаю, - снова сказала Катя.
– Да нет же. Из Узбекистана. Из города Ташкента, - объясняет Люда.
Не ошибалась Люда. Верно - из Узбекистана кишмиш приехал. Узбекистан - это тоже одна из советских союзных республик. Далеко от Ленинграда, в Средней Азии Узбекистан. И здесь, как в Таджикистане, живут хорошие советские люди. Послали и они в Ленинград подарки. Много подарков. Разные. Мясо, масло, крупу. Изюм для детей послали. Вкусен, как мёд, изюм.
Прошло ещё какое-то время. Повстречался однажды Кате и Люде Вова. Остановился. Неторопливо полез в карманы. Из правого вынул кулёк. Из левого вынул кулёк. Кульки маленькие-маленькие. Загадочные. Протянул Кате. Протянул Люде.
– Вам, - сказал Вова.
Развернули кульки подружки. Орехи лежат в кульках.
– Из Таджикистана?
– спросила Катя.
– Нет, - отвечает Вова.
– Из Узбекистана?
– спросила Люда.
– Нет, - отвечает Вова.
– Из, из...
– Из Киргизии, - сказал Вова.
Верно. И из Киргизской Советской Социалистической Республики пришли в Ленинград подарки.
Из многих мест нашей большой страны - из союзных, из автономных республик, из областей, из краёв, из многочисленных городов - приходили тогда в тот голодный блокадный год в Ленинград подарки. Помогала страна героям. Советские люди - советским людям. Советские дети - советским детям.
ШУБА
Группу ленинградских детей вывозили из осаждённого фашистами Ленинграда "Дорогой жизни". Тронулась в путь машина.
Январь. Мороз. Ветер студёный хлещет. Сидит за баранкой шофёр Коряков. Точно ведёт полуторку.
Прижались друг к другу в машине дети. Девочка, девочка, снова девочка. Мальчик, девочка, снова мальчик. А вот и ещё один. Самый маленький, самый щупленький. Все ребята худы-худы, как детские тонкие книжки. А этот и вовсе тощ, как страничка из этой книжки.
Из разных мест собрались ребята. Кто с Охты, кто с Нарвской, кто с Выборгской стороны, кто с острова Кировского, кто с Васильевского. А этот, представьте, с проспекта Невского. Невский проспект - это центральная, главная улица Ленинграда. Жил мальчонка здесь с папой, с мамой. Ударил снаряд, не стало родителей. Да и другие, те, что едут сейчас в машине, тоже остались без мам, без пап. Погибли и их родители. Кто умер от голода, кто под бомбу попал фашистскую, кто был придавлен рухнувшим домом, кому жизнь оборвал снаряд. Остались ребята совсем одинокими. Сопровождает их тётя Оля. Тётя Оля сама подросток. Неполных пятнадцать лет.
Едут ребята. Прижались друг к другу. Девочка, девочка, снова девочка. Мальчик, девочка, снова мальчик. В самой серёдке - кроха. Едут ребята. Январь. Мороз. Продувает детей на ветру. Обхватила руками их тётя Оля. От этих тёплых рук кажется всем теплее.
Идёт по январскому льду полуторка. Справа и слева застыла Ладога. Всё сильнее, сильнее мороз над Ладогой. Коченеют ребячьи спины. Не дети сидят - сосульки.
Вот бы сейчас меховую шубу.
И вдруг... Затормозила, остановилась полуторка. Вышел из кабины шофёр Коряков. Снял с себя тёплый солдатский овчинный тулуп. Подбросил Оле, кричит:
– Лови!
Подхватила Оля овчинный тулуп:
– Да как же вы... Да, право, мы...
– Бери, бери!
– прокричал Коряков и прыгнул в свою кабину.
Смотрят ребята - шуба! От одного вида её теплее.
Сел шофёр на своё шофёрское место. Тронулась вновь машина. Укрыла тётя Оля ребят овчинным тулупом. Ещё теснее прижались друг к другу дети. Девочка, девочка, снова девочка. Мальчик, девочка, снова мальчик. В самой серёдке - кроха. Большим оказался тулуп и добрым. Побежало тепло по ребячьим спинам.
Довёз Коряков ребят до восточного берега Ладожского озера, доставил в посёлок Кобона. Отсюда, из Кобоны, предстоял им ещё далёкий, далёкий путь. Простился Коряков с тётей Олей. Начал прощаться с ребятами. Держит в руках тулуп. Смотрит на тулуп, на ребят. Эх бы ребятам тулуп в дорогу... Так ведь казённый, не свой тулуп. Начальство голову сразу снимет. Смотрит шофёр на ребят, на тулуп. И вдруг...
– Эх, была не была!
– махнул Коряков рукой.
Поехал дальше тулуп овчинный.