Собрание сочинений (Том 3)
Шрифт:
И вот левый берег. Друзья провожают героев в путь.
– Удачи!
– кричат Иванову.
– Удачи!
– кричат Петухову.
Обнимают, хлопают по плечу Семёнова и Сысолятина.
Тронулись в путь бойцы. Ночь. Тишина. Вот-вот проклюнет рассвет на востоке. Плавно лодка идёт по спокойной днепровской глади. В лодке пятеро: четверо бойцов, пятый - местный партизан, проводник и перевозчик Алексей Шаповалов.
Бесшумно, беззвучно гребёт Шаповалов. Опускает в воду без всплеска вёсла. Поднимает без всплеска
– Лишь бы себя не выдать. Лишь бы пройти незамеченным, - беспокоится за сохранность бойцов Шаповалов.
Всё ближе и ближе правый высокий берег.
Не обнаружили, не заметили фашисты лодку с советскими бойцами. Взмах вёслами. Взмах. Ещё взмах. Вот и уткнулась лодка носом в песчаный берег.
Вышли бойцы на берег. Простился с отважными Шаповалов. Поднялись балкой они на кручи. Завязали с врагами бой. Застрочили огнём пулемёты, заговорили огнём автоматы, полетели со свистом мины.
Решили фашисты: батальон тут, никак не меньше.
Идёт на круче с врагами бой. А в это время там, на Днепре, начинают наши войска переправу. На лодках, на плотах, просто на брёвнах, на досках, на надувных понтонах, на набитых соломой плащ-палатках, просто на связках ветвей и сена устремились солдаты на правый берег. За отделением рвётся вперёд отделение, за взводом стремится взвод, за ротой торопится рота. А вот и батальоны уже пошли. А вот и полки на днепровском марше.
Спохватились фашисты, открыли артиллерийский огонь по Днепру. Вызвали авиацию. Но ни сталь, ни огонь не сдержали напор штурмующих. Всё больше, всё больше советских бойцов на том, на правом, берегу. Всё шире, всё шире плацдарм Букринский. Захватили плацдарм солдаты.
...Река начинается с первых капель. Урожай начинается с первых зёрен. Дом начинается с первого камня. Всё начинается с малого, с первого. Слава великая первому!
Солдаты Иванов, Петухов, Семёнов и Сысолятин на Днепре, под Киевом были первыми. Они положили тогда начало. Все живы остались, все целы. Заслуженно звёзды Героев их грудь украсили. Великая слава первым!
ГОРПИНА ПАВЛОВНА
Было это севернее Киева, у села Лютеж, на одной из переправ через Днепр.
Переправляться на правый берег советским бойцам помогали партизаны и местные жители. Была среди них и колхозница Горпина Павловна Трегуб.
Уважаемым человеком была Горпина Павловна в своём колхозе. Не раз отмечали её за хороший труд. За доброту на селе любили. Двоих сыновей имела. Оба сражались в Советской Армии.
Немолодой уже была Горпина Павловна. Лицо в морщинах, в мозолях руки.
Когда фашисты захватили её родное село Сваромье, Горпина Павловна припрятала лодку. Стояла она за сараем, за поленницей дров. Следила за ней Горпина Павловна, оберегала. Верила: наступит минута - верную службу лодка сослужит советским воинам. Ждала она наших солдат. В нашу победу верила.
Затем шепнула про лодку своей соседке.
– Для наших, - сказала Горпина Павловна.
Подивилась соседка. Потом подумала: так ведь верно - наши придут с востока, с той стороны Днепра, как же наших встречать без лодок.
От соседки пошло к соседке, от дома к дому, от улицы к улице. Вот и у других людей появились лодки. Стояли они в селе за домами, за сараями. Дожидались своей минуты.
Дождались.
Когда началась переправа советских войск у Лютежа, Горпина Павловна в числе первых явилась со своей лодкой к Днепру. Кто был помоложе - к Горпине Павловне:
– Куда же ты, старая?!
– Туда, к нашим, на левый берег.
Села в лодку, взмахнула вёслами, первой приплыла к нашим.
Приплыла, остановилась, поклонилась солдатам в пояс.
– С приходом, родимые. Садитесь, сыночки. За вами прибыла.
Смотрят солдаты - старая женщина.
– Кто же ты такая?
– Мать я солдатская.
Сели солдаты в лодку.
Обратилась к солдатам Горпина Павловна, спрашивает о сыновьях:
– Родимые, Семёна Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
– Нет среди наших, - сказали солдаты.
– Понятно, - ответила женщина.
– Значит, не время, значит, ещё идут.
Оттолкнулись солдаты от берега. Села Горпина Павловна на вёсла. Кто-то сказал:
– Давай помогнём, мамаша.
– Сидите, сидите, - улыбнулась Горпина Павловна.
– Ваше дело там, впереди.
– Заработала быстро вёслами.
– Лодка меня уже пятьдесят лет как слушается. Кума я Днепру, родимые.
Перевезла женщина первую партию бойцов через Днепр и снова на левый берег. То на левом она берегу, то на правом. То на правом, то вновь на левом.
Встречает женщина наших воинов:
– Семёна Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
– Нет среди наших, - опять ответ.
Вздохнёт Горпина Павловна:
– Значит, ещё идут.
И снова за вёсла. И снова на правый, на левый берег.
Солнце клонилось к вечеру. А Горпина Павловна всё с тем же вопросом к солдатам:
– Семёна Трегуба не знаете? Антона Трегуба не знаете?
И вдруг:
– Знаем! Знаем!
– кричат солдаты.
– Тут они оба.
Вышли к берегу оба. Красавцы. Гвардейцы. Каждый в саженный рост.
– Родимые!
– вскрикнула старая женщина. Упала гвардейцам в слезах на грудь.
Пробегал офицер:
– Почему задержка?
Слышит в ответ:
– Мать тут. Мать пришла солдатская.
Закончилась переправа. Потом, уже на том берегу, солдаты друг друга спрашивали:
– Как переправился?
– С Горпиной Павловной.
– А ты?
– С ней же, с Горпиной Павловной!
– Значит, выходит, крестники!