Собрание сочинений в 10-ти томах. Том 10
Шрифт:
– Антоннеля?195
– Да, маркиза Антоннеля, - уточнил Робеспьер.
Дантон снова заговорил:
– Аристократ также и Дампьер, который недавно при Конде пал за республику смертью храбрых, и аристократ также Борепэр,196
который предпочел пустить себе пулю в лоб, но не открыл пруссакам ворота Вердена.
– Однакож, - проворчал Марат, - однакож, когда Кондорсе197
сказал: "Гракхи198
были аристократами", это не помешало
Раздался спокойный и важный голос Симурдэна:
– Гражданин Дантон, гражданин Робеспьер, может быть, вы оба и правы, доверяя аристократам, но народ им не доверяет и хорошо делает, что не доверяет. Когда священнику поручают следить за аристократом, то на плечи священника ложится двойная ответственность, и священник должен быть непреклонен.
– Совершенно справедливо, - подтвердил Робеспьер.
А Симурдэн добавил:
– И неумолим.
– Прекрасно сказано, гражданин Симурдэн, - подхватил Робеспьер.
– Вам придется иметь дело с молодым человеком. Будучи старше его вдвое, вы можете оказать на него благотворное влияние. Его надо направлять, но надо его и щадить. Повидимому, он талантливый военачальник, во всяком случае все донесения свидетельствуют об этом. Его отряд входит в корпус, который выделили из Рейнской армии и перебросили в Вандею. Он прибыл с границы, где отличился и умом и отвагой. Он умело командует экспедиционным отрядом. Вот уже две недели он не дает передышки старому маркизу де Лантенаку. Теснит и гонит его. В конце концов он окончательно оттеснит маркиза и сбросит его в море. Лантенак обладает хитростью старого вояки, а он отвагой молодого полководца. У этого молодого человека уже есть враги и завистники. В частности, ему завидует и с ним соперничает генерал Лешель.199
– Уж этот мне Лешель, - прервал Дантон, - вбил себе в голову, что должен быть генерал-аншефом. Недаром про него сложили каламбур: «Il faut L chelle pour monter sur Charette».200
А пока что Шаретт его бьет.
– И Лешель желает, - продолжал Робеспьер, - чтобы честь победы над Лантенаком выпала только ему и никому другому. Все беды Вандейской войны в этом соперничестве. Если угодно знать, наши солдаты - герои, но сражаются они под началом скверных командиров. Простой гусарский капитан Шамбон подходит к Сомюру под звуки фанфар и пение « a ira» и берет Сомюр; он мог бы развить операцию и взять Шоле, но, не получая ниоткуда приказов, не двигается с места. В Вандее необходимо сменить всех офицеров. Там зря дробят войска, зря распыляют силы, а ведь рассредоточенная армия - это армия парализованная; была крепкая глыба, а ее превратили в пыль. В Парамейском лагере остались пустые палатки. Между Трегье и Динаном без всякой пользы для дела разбросаны сто мелких постов, а их следовало бы объединить в дивизион и прикрыть все побережье. Лешель, с благословения Парена, обнажил северное побережье под тем предлогом, что необходимо-де защищать южное, и таким образом открыл англичанам путь вглубь страны. План Лантенака сводится к следующему: полмиллиона восставших крестьян плюс высадка англичан на французскую землю. А наш молодой командир экспедиционного отряда гонится по пятам за Лантенаком, настигает и бьет его, не дожидаясь разрешения Лешеля, начальника Лешеля, вот Лешель и доносит на своего подчиненного. Относительно этого молодого человека мнения разделились. Лешель хочет его расстрелять. А Приер из Марны хочет произвести его в генерал-адъютанты.
– Поскольку могу судить, - сказал Симурдэн, - этот молодой человек обладает незаурядными достоинствами.
– Однако у него есть недостаток!
Это замечание сделал Марат.
– Какой же?
– осведомился Симурдэн.
– Мягкосердечие, - произнес Марат.
И продолжал:
– В бою мы, видите ли, тверды, а вне его - слабы. Милуем, прощаем, щадим, берем под покровительство благочестивых монахинь, спасаем жен и дочерей аристократов, освобождаем пленных, выпускаем на свободу священников.
– Серьезная ошибка, - пробормотал Симурдэн.
– Нет, преступление, - сказал Марат.
– Иной раз - да, - сказал Дантон.
– Часто, - сказал Робеспьер.
– Почти всегда, - заметил Марат.
– Если имеешь дело с врагами родины - всегда, - сказал Симурдэн.
Марат повернулся к Симурдэну:
– А что ты сделаешь с республиканским вождем, который выпустит на свободу вожака монархистов?
– В данном случае я придерживаюсь мнения Лешеля, я бы его расстрелял.
– Или гильотинировал, - сказал Марат.
– То или другое на выбор, - подтвердил Симурдэн.
Дантон расхохотался.
– По мне и то и другое хорошо, - сказал он.
– Не беспокойся, тебе уготовано не одно, так другое, - буркнул Марат.
И, отведя взгляд от Дантона, он обратился к Симурдэну:
– Значит, гражданин Симурдэн, если республиканский вождь совершит ошибку, ты велишь отрубить ему голову?
– В двадцать четыре часа.
– Что ж, - продолжал Марат, - я согласен с Робеспьером, пошлем гражданина Симурдэна в качестве комиссара Комитета общественного спасения при командующем экспедиционным отрядом береговой армии. А как он зовется, этот командир?
Робеспьер ответил:
– Он из бывших, аристократ.
И стал рыться в бумагах.
– Пошлем священника следить за аристократом, - воскликнул Дантон.
– Я лично не очень-то доверяю священнику, действующему в одиночку, так же как и аристократу в подобных обстоятельствах, но когда они действуют совместно, - я спокоен: один следит за другим, и все идет прекрасно.
Гневная складка, залегшая между бровями Симурдэна, стала еще резче, но, очевидно, он счел замечание справедливым, ибо даже не оглянулся в сторону Дантона, и только суровый его голос прозвучал громче обычного:
– Если республиканский командир, который доверен моему наблюдению, сделает ложный шаг, его ждет смертная казнь.
Робеспьер, не поднимая глаз от бумаг, произнес:
– Нашел, гражданин Симурдэн... Командир, в отношении которого вы облечены всей полнотой власти, - бывший виконт. Зовут его Говэн.
Симурдэн побледнел.
– Говэн!
– воскликнул он.
От взора Марата не укрылась бледность Симурдэна.
– Виконт Говэн!
– повторил Симурдэн.
– Да, - подтвердил Робеспьер.
– Итак?
– спросил Марат, не спуская с Симурдэна глаз.
Наступило молчание. Марат заговорил первым:
– Гражданин Симурдэн, вы согласились на условиях, которые только что указали сами, принять должность комиссара при командире Говэне. Решено?
– Решено, - ответил Симурдэн.
Он побледнел еще больше.
Робеспьер взял перо, лежавшее рядом с бумагами, не спеша вывел четким почерком четыре строчки на бланке, в углу которого значилось: «Комитет общественного спасения», поставил свою подпись и протянул листок Дантону; Дантон подмахнул бумагу, и Марат, не спускавший глаз с мертвенно-бледного лица Симурдэна, подписался ниже подписи Дантона.