Собрание сочинений в 10 томах. Том 5. Секта
Шрифт:
— Оформлено, говоришь?
— Оформлено.
— И печать, скажешь, есть?
— И печать, Иван Николаевич, — главбух разъял кольца и вынул контракт, перевернув его вверх последней страницей. — Извольте!
Кидин уткнулся налитыми кровью очами, раскачиваясь, как дервиш на молитве.
Хоть убей, не было ни подписи, ни печати! То есть слева явственно различался синий круг с логотипом «Регента» — РУБ, прямой злобный росчерк Лобастова и заковыристая закорючка Галабухи, но справа!.. Справа не было ровным счетом ничего.
— Вы хотите свести меня с ума? Теперь я все понимаю. Нет, господа, ничего не получится! Я вас в бараний рог скручу!.. Я верил, верил всему. Меня заставили поверить, что Мухарчик, мудак, пал жертвой надувательства! Что его провели на трюке с исчезающими чернилами. Какой вздор: исчезающие чернила… Ну ладно, ладно, черт с ними, пусть исчезающие, пусть исчезла даже печать и визы, но остальное, остальное? Или в наших принтерах тоже исчезающая краска? Тоже?..
Насмерть перепуганный бухгалтер, не проронив более ни слова, поник с опущенной головой в кресле. Он не мог понять, что творится, его бил озноб, ему было жутко до рвоты.
— Хорошо же, — Кидин издевательски и зловеще вместе с тем улыбнулся. Развернувшись в кресле, отомкнул сейф и, вынув пистолет, наставил на окаменевшего Галабуху. — Если ты, сволочь, не скажешь сей же секунд, что происходит, я размажу тебя по стенке. Поэл?
Не отрывая разбухших, как после атропина, зрачков от дула, сквозившего чернотой угольных мешков бесконечного космоса, бухгалтер медленно и тяжело сполз на пол. Неизвестно, чем все могло бы кончиться, если бы в комнату не заглянул Смирнов. Молниеносно оценив ситуацию, он в два прыжка оказался возле Ивана Николаевича и выбил зажатую в сведенных судорогой пальцах «беретту».
— Ты сдурел?!
Иван Николаевич осел, как продырявленная камера, и схватился за сердце.
— На-ка, попей, — Смирнов наполнил стакан из сифона. Не без труда ему удалось разжать плотно стиснутые зубы, отлитые из сверхпрочной керамики Залманом Львовичем, лучшим протезистом Москвы. — Что происходит?
Кое-как приведя Кидина в чувство, он занялся лежащим на полу Галабухой. Стащил с него пиджак, расстегнул сорочку, спустил брюки на самый низ живота: нигде ни царапины. Значит, выстрела не было. Да и пороховым дымом не пахло. Уж он бы учуял.
Главбух лежал с закрытыми глазами и тихо поскуливал. Валентин Петрович подтащил его к тумбе стола, приподнял и прислонил голову. Осторожно похлопав по щекам, начинавшим розоветь понемногу, поднес стакан. Челюсти у Антона Валерьяновича были свои, природные, но тоже постукивали о край стекла.
«Уж не побывал ли здесь невидимка?» — подумал Смирнов, осведомленный о приключении в Скатертном со слов подполковника Корнилова. Позвав Оксану, он уложил с ее помощью Галабуху на диван и велел вызвать скорую.
Пока секретарша кудахтала, суетясь вокруг Кидина, Валентин Петрович поднял пистолет, вытащил обойму и вылущил из нее патроны. Недолго думая, сунул их в карман, затем обтер «баретту» концом портьеры и зашвырнул ее в железное нутро сейфа.
Понять, что случилось, оказалось выше его разумения.
— Сюда кто-нибудь заходил?
— Никто не заходил, — мотнула головкой Оксана, прихорашиваясь перед пудреницей. — Как засели с самого утра…
— И ты ничего не слышала?
— Ничего, — секретарша облизнула свежеподкрашенные губы.
Крики и ругань Кидина все же достигли ее уха, несмотря на двойную дверь. Но сказать такое перед лицом самого Ивана Николаевича никак не входило в ее намерения. Манипуляции с пистолетом, проделанные начальником охраны, наводили на грустные размышления. Между шефом и главбухом определенно пробежала черная кошка, и это, конечно же, прямо связано с пошатнувшимся положением банка.
Приехал врач из Центральной клинической. Осмотрев поочередно обоих, не нашел оснований для беспокойства.
— Перенервничали небось? — спросил, измерив давление. — Или перегрузились?.. В вашем возрасте такого уже нельзя себе позволять. Ну-ка, на язычок! — он ловко сунул крохотную таблетку Кидину в рот.
— Что это? — скривился Иван Николаевич. — Горечь такая!
— Ничего, ничего, вам же на пользу. Сустак пролонгированного действия. Мгновенно расширяет сосуды.
Состояние Галабухи, видимо, показалось врачу более серьезным. Он вколол ему какую-то гадость под ягодицу и посоветовал поскорее отправить домой.
— Пусть отлежится пару денечков, как бы чего не вышло.
Валентин Петрович нашел в ящике чистый конверт, положил туда две пятидесятитысячные купюры и, как бы незаметно для врача, опустил в карман белого халата.
— Спасибо, доктор, — он проводил его в приемную. — Наши и вправду малость перетрудились. Сами понимаете, какое положение на финансовом рынке. Доллар как будто падает, рубль как будто поднимается…
— И это самое худшее, потому что на самом деле растут только цены… Всегда к вашим услугам, — сухо кивнул врач.
Валентин понял, что дал слишком мало.
— Не побрезгуете? — в руках Смирнова промелькнул и исчез, присоединясь к конверту, образчик той самой падающей валюты, о которой он так некстати упомянул.
Возвратившись в кабинет, вызвал машину и приказал отвезти Галабуху на квартиру.
— Теперь хоть скажешь, что приключилось? — спросил Кидина, оставшись с ним с глазу на глаз.
Иван Николаевич долго молчал, собираясь с мыслями, потом разложил фальшивые контракты по числам.