Собрание сочинений в 10 томах. Том 8
Шрифт:
— Трижды прозвучат трубы. На третий раз рыцари должны выехать на мост и встретиться на его середине. Далее они могут биться, как угодно, на коне или пешими, копьями, мечами или кинжалами; побежденный не получит пощады. Если его живого принесут с моста, он будет сброшен в пропасть. Таково повеление аль-Джебала.
Коня Вульфа провели к мосту; с противоположного края вывели вороного Лозеля.
— Дай тебе Бог счастья, брат, — напутствовал Вульфа Годвин, когда тот поравнялся с ним. — Мне жаль, что биться выезжаю не я.
— Может быть, придет и твоя очередь, брат, — мрачно сказал Вульф, приготовляя копье.
С одной из ближайших башен прозвучал первый продолжительный трубный звук, толпа затихла в мертвом молчании. Конюхи хотели осмотреть подпруги, узды, ремни стремян, но Вульф знаком отослал их.
Вторично прозвучали трубы. Вульф вынул из ножен большой меч, который когда-то блистал в руке его отца на иерусалимской стене.
— Ваш подарок! — крикнул он Розамунде, и тотчас в тишине прозвучал ее звонкий ответ:
— Пусть он разит врага, как поражал нападавших в Иерусалиме и как защищал меня в зале Стипля.
И снова наступила тишина, продолжительная и глубокая. Вульф посмотрел на узкую белую полосу моста, на черную пропасть, зиявшую по обе ее стороны, на синее небо с золотой луной, потом наклонился и потрепал Дыма по шее.
В третий раз прозвучали трубы, с обоих концов моста, длиной шагов в двести, рыцари поскакали навстречу друг другу, точно живые слитки стали. Вся толпа поднялась, встал даже Синан. Только Розамунда сидела неподвижно, сжимая руками подушки. Глухо стучали копыта лошадей, кони летели все быстрее, а рыцари все ниже склонялись к седлам. Вот они близко друг от друга… вот встретились. Копья дрогнули, лошади сшиблись, повиснув над бездной, крупный вороной поскакал к внутреннему городу, а Дым помчался к противоположному краю моста.
— Они проскакали, они проскакали! — загремела толпа.
Но Лозель закачался в седле, его шлем был сбит, кровь лилась из его головы, раненной копьем.
— Слишком высоко, Вульф, слишком высоко, — сокрушался Годвин. — Ах, завязки шлема не выдержали!
Воины поймали вороного и повернули его.
— Другой шлем! — крикнул Лозель.
— Нет, — ответил Синан, — тот рыцарь потерял щит. Новые копья, и только.
Сэру Гуго дали копье, и под новый взрыв трубных звуков кони опять понеслись по узкой дороге. Они встретились. Лозель упал с седла, но еще держался за поводья, еще один удар отбросил его далеко назад, и он упал на мост. От толчка свалился и вороной конь и лежал, как бьющаяся большая груда.
— Вульф упадет на него! — вскричала Розамунда. Но Дым не упал; чудный конь весь сжался — при ярком лунном свете все видели это — и, чувствуя, что он не может остановиться, перескочил через упавшую вороную лошадь, через лежавшего всадника и поскакал дальше. Наконец и вороной нашел опору для ног и побежал к отдаленным воротам, Лозель поднялся, собираясь скрыться.
— Стой, стой, трус! — завыла толпа, он услышал, обнажил меч и остановился. Дым сделал три больших прыжка, Вульф осадил его и повернул на задних ногах.
— Бей его! — закричала толпа, но Вульф не двигался, не желая нападать на рыцаря без лошади, затем сам соскочил с седла и пешком пошел к Лозелю. Дым бежал за ним, как собака. По дороге д'Арси бросил свое копье и обнажил большой меч с крестообразной рукояткой. И снова все замерло. Вдруг тишину нарушил крик Годвина:
— Д'Арси! Д'Арси!
— Д'Арси! Д'Арси! — послышалось с моста, и слабое эхо в глубине рва повторило голос Вульфа. Годвин обрадовался — он понял, что его брат невредим и не потерял сил.
Вульфу недоставало щита, Лозелю — шлема, их силы были равны. Они столкнулись, мечи блеснули в лунном свете, слышался непрерывный звон стали о сталь. Один удар упал на кольчугу Вульфа, он шатнулся назад. Еще удар, еще и еще, и он все отступал, все отступал к краю моста, пока не натолкнулся на коня, который стоял позади него; тут, казалось, он нашел опору. Внезапно все переменилось. Вульф кинулся вперед и обеими руками взмахнул мечом. Удар опустился на щит Лозеля и разделил его на две половины, верхняя его часть с грохотом упала на камни. Сам Лозель пошатнулся, опустился на колено, поднялся и в свою очередь ударил мечом. Но он шатался и отступал и наконец с громким стоном упал от страшного удара, направленного в голову, но пришедшегося на плечо; он лежал как бревно, и лунный свет облил его руку в железной перчатке, поднятую с просьбой о пощаде.
С крыш, со стен террасы, с высоких ворот и укреплений неслись крики, походившие на раскаты грома:
— Убей, убей его!
Синан поднял руку. Все смолкло, и великий ассасин тонким голосом прокричал:
— Убей его! Он побежден.
Но Вульф стоял, склоняясь над рукояткой своего меча, и смотрел на павшего врага. Он, казалось, говорил с ним; Лозель поднял меч, который лежал подле него, и подал его д'Арси. Вульф высоко с торжеством взмахнул им над головой, потом с криком бросил далеко от себя в пропасть, лезвие блеснуло, как дуга горящего света, и исчезло. Не обращая больше внимания на побежденного, Вульф повернулся и пошел к своему Дыму, но едва сделал несколько шагов, как Лозель вскочил с кинжалом в руках.
— Обернись! — крикнул Годвин, а зрители, довольные тем, что бой еще не окончился, радостно зашумели. Вульф услышал Годвина и повернулся. В ту же минуту кинжал Лозеля ударил его в грудь, и хорошо, что кольчуга Вульфа оказалась крепкой. Биться мечом не было ни места, ни времени, но прежде чем Лозель успел ударить Вульфа вторично, руки д'Арси обняли стан рыцаря-предателя, и началась борьба.
Они отступали, наклонялись, крутились, как вихрь, так что никто не мог сказать, где Вульф, где его враг. Наконец оба очутились над пропастью и остановились, как каменные. Один начал наклоняться вниз, его голова уже повисла над бездной… Все дальше и дальше клонился он, противник не мог разжать его рук…
— Оба упадут! — радостно закричала толпа.
Блеснул кинжал; раз, два, три раза сверкнул он, борцы разделились, а из глубины пропасти донесся стук упавшего тела.
— Который, о, который?! — вскрикнула Розамунда с крыши ворот.
— Сэр Гуго Лозель, — торжественным голосом объявил Годвин. Голова Розамунды упала на грудь, и несколько мгновений казалось, будто она спит.
Вульф подошел к своему коню, повернул его и, обняв обеими руками за шею, отдыхал. Потом вскочил в седло и медленно двинулся к воротам внутреннего города. Годвин выехал ему навстречу.