Собрание сочинений в 10 томах. Том 9
Шрифт:
Итак, фургон все еще здесь! Но где белый? Скрытая густым туманом, Бенита подползла к повозке. Потом, не видя и не слыша ничего, она вскарабкалась на козлы; став на колени, она слегка раздвинула полы, закрывавшие внутренность фургона, и заглянула внутрь. Из-за тумана она все еще ничего не видала, зато услышала ровное дыхание спящего человека. Почему-то она решила, что в фургоне спит европеец; кафр не мог бы так дышать во сне. Не зная, что делать, Бенита продолжала стоять на коленях, и белый человек, вероятно сквозь сон, почувствовал присутствие постороннего. Он прошептал несколько слов. Великий Боже! Это были английские слова! Вдруг он спохватился, чиркнул спичкой и зажег свечу, которая была вставлена в горлышко пивной бутылки. Бенита не могла рассмотреть его лица, когда он зажигал спичку, потому что он заслонял его рукой. К тому же свеча разгоралась очень медленно. Первое, что она увидела, было дуло револьвера, направленное прямо на нее.
— Послушай-ка, дружище, — произнес приятный мягкий голос, — уходи отсюда, или я выстрелю. Раз, два… О Боже!
Свеча вспыхнула, ее свет упал на бледное, призрачное, как у эльфа, лицо Бениты и ее длинные черные волосы, которые упали ей на плечи; пламя отразилось в ее глазах. Но она еще ничего не могла различить, так как пламя свечи слепило ее.
— О Боже, — повторил голос, — Бенита, Бенита! Может быть, вы пришли позвать меня за собой? О, я готов, моя дорогая, я готов! Наконец-то я услышу ваш ответ!
— Да, — прошептала она и, сорвав полог, бросилась ему на грудь.
Она наконец узнала его. Мертвый он или живой — ей было все равно. Она выбралась к нему из недр ада и отыскала свой рай.
Глава XXIII. Бенита дает ответ
— Бенита, я жду вашего ответа, — как бы в забытьи произнес Роберт, ибо все происходившее казалось ему сном.
— А разве я не ответила вам тогда, давно? Я хорошо помню, что ответ был готов сорваться с уст, но в тот миг меня поразил удар в голову. Я слышала о вашем поступке и чуть было не умерла с горя. Мне было жаль, что я не умерла с вами, но я не могла умереть, я была слишком здорова. Теперь мне понятно, почему я не умерла. Мы оба были живы, и чтобы ни случилось с нами, вот мой ответ, если он еще имеет для вас цену. Я люблю вас. Мне не стыдно сказать об этом вслух, потому что нам, может быть, еще придется расстаться навсегда. Но я не могу терять времени, я пришла сюда, чтобы привести помощь моему отцу.
— Где он, Бенита?
— Он умирает в пещере — там, на вершине горы. Я спустилась сюда потайной дорогой. Здесь ли еще матабеле?
— К сожалению, еще здесь, — ответил он, — у них там что-то произошло. Час тому назад меня разбудил мой страж и сказал мне, что от Лобенгулы пришел посланец с какой-то вестью, о которой они сейчас толкуют. Вот почему вам удалось пробраться сюда незамеченной, иначе часовые убили бы вас без всякого сожаления. — Он привлек ее к себе и поцеловал долгим первым поцелуем; затем, точно устыдившись, отпустил ее.
— Нет ли у тебя чего-нибудь поесть? — попросила Бенита. — Я… я ужасно голодна. Прежде я этого не чувствовала, только теперь…
— Голодна, ты голодна, а я… вот, возьми немного холодной говядины, которую я не доел вчера ночью; я собирался отдать ее кафрам. Господи! Мне приходится кормить тебя грубой пищей кафров! Но ничего, поешь, подкрепись.
Бенита взяла кусок говядины и с жадностью принялась его есть: уже несколько дней она жила только кусочками сухаря и сушеным мясом. Говядина показалась ей превосходной — ей показалось, что никогда прежде она не ела ничего вкуснее. Пока она ела, Роберт смотрел на нее горящими глазами.
— Как ты можешь смотреть на меня? — воскликнула она. — У меня, должно быть, ужасный вид; я жила в темноте, мне пришлось шлепать по грязи. Я даже наступила на крокодила! — она вздрогнула.
— Какая бы ты ни была, я хочу тебя видеть такой, какая ты есть, — ответил он тихим голосом. — Для меня ты всегда прекрасна.
Несмотря на все перенесенные несчастья, девушка вспыхнула при этих словах. Когда она подняла глаза, в них блестели слезы.
— Спасибо. Я не хочу думать о том, что со мной случится, а то, что было, — прошло. Но нельзя ли нам уйти отсюда?
— Не знаю, — ответил он, — но кажется, это будет трудным делом. Выйди и посиди снаружи на козлах, пока я оденусь, а там посмотрим.
Бенита вышла из фургона. Туман редел. Теперь сквозь его дымку она увидела картину, от которой ее сердце сжалось: между повозкой и горой Бамбатсе виднелись толпы матабеле; огромным потоком лились они к фургону Сеймура, двигаясь по берегу реки. Они с Робертом были отрезаны от крепости… Минуты через две вышел Сеймур. Она с беспокойством посмотрела на него. Он выглядел старше, чем в тот день, когда они расстались на палубе «Занзибара», лицо его обросло бородой; кроме того, он прихрамывал.
— Боюсь, что пришел конец, — сказала она, указывая на матабеле.
— Да, похоже на то, — ответил он, — ну что ж, я повторю твои слова: теперь мне все нипочем. — Он взял ее пальчики в свою руку и прибавил: — Будем счастливы в те немногие минуты, которые нам остается прожить. Они скоро будут здесь.
— Каким образом ты здесь очутился? — спросила она. — Ты пленник?
— К сожалению. Я отправился вслед за вами, ведь эта дорога была мне уже знакома. Тут я и попал в их руки. Они уже собирались убить меня, но тут одному из них, который оказался поумнее своих товарищей, пришло в голову, что я, как белый, может быть, помогу им советом, как взять крепость. Я был уверен, что ты здесь, потому что видел тебя на вершине конуса, хотя матабеле вообразили, будто видят Дух Бамбатсе. Я не очень торопился помочь им: ты ведь знаешь, что бывает, когда матабеле штурмом берут какое-нибудь место. Но так как я знал, что ты жива, то и умирать тоже не спешил. Я решил заставить их делать подкоп в граните ассегаями и острыми секирами. Они проделали ход длиной в двадцать футов, а по моим подсчетам остается не меньше ста сорока футов. Вчера ночью они выражали недовольство этой утомительной работой и даже грозились убить меня, если я не укажу им другого способа. Как видишь, дело плохо, и я не вижу выхода. Ага, вот и они. Спрячься в фургон, скорее!
Бенита повиновалась, но внимательно смотрела и прислушивалась к происходящему из-под полога фургона; матабеле же не могли видеть ее. Приближавшийся к ним отряд дикарей состоял из вождя и двадцати человек охраны. Вождя Бенита узнала — это был Мадуна, жизнь которого она спасла. Рядом с ним шел зулус из Наталя, сопровождавший Сеймура в качестве погонщика волов; он говорил по-английски и теперь служил переводчиком.
— Белый человек, — сказал Мадуна, — от нашего Инкоси пришла весть. Лобенгула начинает большую войну, и мы нужны ему. Он велит нам бросить эту пустую борьбу с трусами, которые прячутся за стенами. В противном случае мы, конечно, убили бы их всех, всех до одного, хотя бы нам пришлось остаться здесь до седых волос. Но на этот раз нам приходится уйти.
Роберт вежливо ответил, что он рад слышать это и желает им счастливого пути.
— Лучше пожелай счастливого пути себе, белый человек, — послышался суровый ответ.
— Почему? Разве ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя к Лобенгуле?
— Нет, ты пойдешь впереди нас в крааль Черного, который еще сильнее, чем Лобенгула, и имя которому — Смерть.
Роберт скрестил руки на груди и сказал:
— Я слушаю.
— Белый человек, я обещал сохранить тебе жизнь, если ты научишь нас взять эти стены или сделать подкоп. Но ты посмеялся над нами — ты заставил нас пробивать скалу ассегаями и секирами. Да, рыть скалу, как будто это была земля, хотя вам, белым, известны гораздо лучшие способы. Теперь нам приходится вернуться к нашему повелителю с пустыми руками и навлечь на себя его гнев за то, что не исполнили его воли. Поэтому ты должен умереть. Сойди вниз и прими смерть от нас, а мы узнаем, есть ли у тебя мужество.