Собрание сочинений в 12 т. Т. 3
Шрифт:
– С каторжниками?
– переспросил озадаченный Том Остин.
– Ну да! С теми негодяями, которые хотели захватить яхту.
– Какую яхту?
– спросил Том Остин.
– Вашу яхту?
– Ну да, Том, яхту «Дункан». Ведь явился же к вам Бен Джойс?
– Никакого Бена Джойса не знаю. Никогда не видывал такого, - ответил Остин.
– Как «никогда»?!
– воскликнул Гленарван, пораженный ответом старого моряка.
– Так почему же, Том, почему «Дункан» крейсирует сейчас вдоль
Если Гленарван, Элен, Мери Грант, Паганель, майор, Роберт, Джон Манглс, Мюльреди, Вильсон не понимали, чему так удивлялся старый моряк, то каково же было их изумление, когда Том спокойно ответил:
– Он крейсирует здесь по вашему приказанию, сэр.
– Как, по-моему приказанию?!
– воскликнул Гленарван.
– Так точно, сэр, я только выполнял распоряжение, содержавшееся в вашем письме от четырнадцатого января.
– В моем письме? В моем письме?
– восклицал Гленарван.
Тут десять путешественников окружили Тома Остина и пожирали его глазами: значит, письмо, написанное у реки Сноуи, все-таки дошло до «Дункана»?
– Давайте объяснимся, - сказал Гленарван, - а то мне кажется, что я грежу. Вы получили письмо, Том?
– Да.
– В Мельбурне?
– В Мельбурне, в тот момент, когда я закончил ремонт.
– И это письмо?…
– Оно было написано не вашей рукой, но подпись была ваша, сэр.
– Правильно. Мое письмо вам доставил каторжник по имени Бен Джойс?
– Нет, сэр, моряк по имени Айртон, боцман с «Британии».
– Ну да! Айртон и Бен Джойс - это одно и то же лицо! А что было написано в этом письме?
– В нем вы приказывали мне покинуть Мельбурн и идти крейсировать у восточного побережья…
– Австралии!
– крикнул Гленарван с горячностью, смутившей старого моряка.
– Австралии?
– удивленно переспросил Том, широко открывая глаза.
– Нет! Новой Зеландии!
– Австралии, Том, Австралии!
– хором подтвердили спутники Гленарвана.
Тут на Остина нашло помрачение. Гленарван говорил с такой уверенностью, что старому моряку показалось, будто он действительно ошибся, читая письмо. Неужели он, преданный, исполнительный моряк, мог так ошибиться? Он смутился и покраснел.
– Успокойтесь, Том, - ласково проговорила Элен, - видно, так было суждено.
– Да нет же, миссис, простите меня, - пробормотал старый моряк.
– Это невозможно! Я не ошибся! Айртон тоже прочел это письмо, и он уговаривал меня, чтобы я вопреки вашему приказанию повел яхту к австралийским берегам!
– Айртон?
– воскликнул Гленарван.
– Он самый. Айртон убеждал меня, что в письме ошибка и что вы назначили место встречи - залив Туфолда.
– У вас сохранилось письмо, Том?
– спросил крайне
– Да, мистер Мак-Наббс, - ответил Остин.
– Я сейчас его принесу.
И Остин побежал к себе в каюту. Во время его отсутствия все молчали и переглядывались. Только майор, вперив взор в Паганеля и скрестив на груди руки, проговорил:
– Ну, знаете, Паганель, это уж слишком!
– А? Что вы сказали?
– пробормотал географ.
Согнув спину, с очками на лбу, он удивительно похож был на гигантский вопросительный знак.
Остин возвратился. Он держал в руке письмо, написанное Паганелем и подписанное Гленарваном.
– Прочтите, пожалуйста, - сказал старый моряк.
Гленарван взял письмо и стал читать:
– «Приказываю Тому Остину немедленно выйти в море и отвести «Дункан», придерживаясь тридцать седьмой параллели, к восточному побережью Новой Зеландии…»
– Новой Зеландии!
– воскликнул, сорвавшись с места, Паганель.
Он вырвал письмо из рук Гленарвана, протер себе глаза, поправил очки на носу и в свою очередь прочел письмо.
– Новой Зеландии!
– повторил он непередаваемым тоном, роняя письмо.
В этот момент он почувствовал, что на его плечо легла чья-то рука. Он оглянулся. Перед ним стоял майор.
– Что ж, почтеннейший Паганель, - невозмутимо сказал Мак-Наббс, - хорошо еще, что вы не послали «Дункан» в Индо-Китай.
Эта шутка доконала бедного географа. Грянул дружный, гомерический хохот. Паганель, как сумасшедший, бегал взад и вперед по палубе, сжимал голову руками и рвал на себе волосы. Он не понимал, что делает и что он намерен делать. Спустившись по трапу с юта, он бесцельно принялся ходить, спотыкаясь, по палубе, наконец поднялся на бак. Там он споткнулся о свернутый канат, пошатнулся и ухватился за какую-то подвернувшуюся ему под руку веревку.
Раздался оглушительный грохот. Пушка выстрелила. Град картечи взбороздил спокойные воды океана. Злополучный Паганель, оказывается, уцепился за спусковую веревку заряженной пушки, и грянул выстрел. Географа отбросило на трап бака, и он провалился в кубрик.
За возгласом удивления последовал крик ужаса. Все решили, что произошло несчастье. Матросы гурьбой бросились вниз и вынесли Паганеля на палубу. Его длинное тело скрючилось вдвое, он был, повидимому, не в силах говорить. Его перенесли на ют. Майор, заменявший при несчастных случаях врача, хотел раздеть бедного Паганеля, чтобы перевязать его раны, но не успел он прикоснуться к умирающему, как тот подскочил, словно от электрического тока.
– Ни за что! Ни за что!
– вскричал он поспешно, запахнувшись в свою дырявую одежду, и быстро застегнул ее на все пуговицы.