Собрание сочинений в 14 томах. Том 8
Шрифт:
А после того, как Ралф Джейкобус умер ужасной смертью, прозвище Билла Венджа изменялось много раз. Он был известен повсюду как «Коварный Вендж». Он добился высоких чинов в качестве тайного агента и был щедро вознагражден, но все же не сумел стать членом класса господ. Мужчины были согласны считать его одним из своих, но женщины отказывались принять Коварного Венджа в свою среду. Коварный Вендж верно служил своим хозяевам. Он был рожден рабом, поэтому знал обычаи рабов. Провести его не удавалось. В те дни рабы были смелее, чем теперь, они то и дело предпринимали попытки добиться свободы. Коварный Вендж проникал во все их заговоры и планы, и все эти заговоры и планы проваливались, а руководителей их казнили на электрическом стуле. В 2255 году ему дали новое прозвище. В том году произошло Великое Восстание. В районе к западу от Скалистых
Кровавый Вендж дожил до глубокой старости и всегда, до самой смерти, участвовал в совещаниях господ, но его самого так и не сделали господином. Он появился на свет в хижине раба. Но он был щедро вознагражден! У него был десяток дворцов, и, не будучи господином, он владел тысячами рабов. Для увеселительных прогулок по морю у него была большая яхта — настоящий плавучий дворец, он владел целым островом, где на кофейных плантациях гнули спины десять тысяч рабов. Но в старости он был одинок, потому что жил замкнуто, братья-рабы ненавидели его, а те, кому он служил, смотрели на него свысока и отказались быть его братьями. Господа презирали его за то, что он родился рабом. Он умер, обладая несметным богатством, но смерть его была ужасной, ибо совесть терзала его, заставляя жалеть обо всем, что он сделал и что наложило кровавое пятно на его имя.
Однако с его детьми все было по-другому. Они не родились в хижине раба и по особому приказу Главного Олигарха того времени Джона Моррисона были зачислены в класс господ. И тогда имя Вендж исчезло со страниц истории. Оно превратилось в Вендеруотер, и Джейсона Венджа, сына Кровавого Венджа, стали именовать Джейсоном Вендеруотером, основателем рода Вендеруотеров. Это было триста лет тому назад, и сегодняшние Вендеруотеры забыли о своих предках и воображают, что они сделаны из другого теста, чем мы с вами и все остальные рабы. Я спрашиваю вас, почему раб становится господином другого раба? Почему сын раба превращается в господина многих рабов? Ответ на эти вопросы вы найдете сами, и не забывайте при этом, что предки Вендеруотеров были рабами.
А теперь, братья мои, я возвращаюсь к началу своей истории, чтобы рассказать вам о руке Тома Диксона. Фабрика Роджера Вендеруотера в Кингсбери была справедливо прозвана «Преисподней», но рабы, которые на ней трудились, как вы увидите, были настоящими мужчинами. Там работали также женщины и дети, совсем маленькие дети. Все, кто там работал, по закону пользовались обычными правами рабов, но об этом только говорилось в законе, на самом же деле надсмотрщики «Преисподней» Джозеф Кленси и Адольф Манстер лишали их этих прав.
Это длинная история, и я не буду рассказывать вам ее всю. Я расскажу только о руке. Так уж было заведено, что по закону каждый месяц часть нищенского заработка рабов удерживалась и откладывалась в фонд. Этот фонд предназначался для помощи тем товарищам по работе, которые оказывались жертвами несчастного случая или заболевали. Как вы знаете сами, этим фондом заведуют надсмотрщики. Таков закон, и в «Преисподней» этим фондом заведовали два надсмотрщика, будь они прокляты.
Кленси и Манстер пользовались этими деньгами в своих интересах. Когда происходили несчастные случаи с рабочими, их товарищи, как было принято, давали разрешение на выдачу пособия из фонда, но надсмотрщики отказывались выплатить деньги. Что оставалось делать рабам? Их права охранялись законом, но они не могли добиться выполнения закона. Тех, кто выражал недовольство действиями надсмотрщиков, наказывали. Вы сами знаете, что представляет из себя такое наказание: штраф за несуществующий брак в работе, завышенные счета в лавке, принадлежащей компании, зверское
Однажды рабы «Преисподней» заявили протест самому Вендеруотеру. Стояла та пора, когда он проводил несколько месяцев в Кингсбери. Один из рабов умел писать: оказывается, его мать была грамотной, и она тайком выучила письму своего сына, как и ее в свое время по секрету научила ее мать. Итак, этот раб написал петицию, в которой было изложено множество жалоб, и все рабы поставили вместо подписей кресты. Наклеив на конверт марки, они отправили эту петицию Роджеру Вендеруотеру. Но Роджер Вендеруотер, ничего не сделав, передал эту петицию двум надсмотрщикам. Кленси и Манстер рассвирепели. Ночью они прислали в барак, где жили рабы, стражников, вооруженных дубинками. На следующий день, говорят, только половина рабов могла выйти на работу в «Преисподнюю». Их жестоко избили. Раба, умевшего писать, избили так, что он прожил всего лишь три месяца. Но перед смертью он снова написал петицию, а зачем он это сделал, вы сейчас услышите.
Спустя четыре-пять недель у раба Тома Диксона из «Преисподней» приводным ремнем оторвало руку. Товарищи по работе, как обычно, предложили ему пособие из фонда, но Кленси и Манстер, как всегда, отказались выдать деньги. Раб, умевший писать, — в то время он уже был при смерти — снова подробно изложил все жалобы. И этот документ был вложен в оторванную руку Тома Диксона.
В это время Роджер Вендеруотер лежал больной в своем дворце на другом конце Кингсбери. Он страдал не той ужасной болезнью, братья мои, которая сваливает с ног нас с вами; просто у него не то немного разлилась желчь, не то слегка побаливала голова, потому что он не то слишком сытно поел, не то чересчур много выпил. Но для него, изнеженного и рыхлого, и этого было достаточно. Люди, которые всю жизнь свою проводят закутанными в вату, всегда изнеженные и рыхлые. Поверьте мне, братья мои, Роджер Вендеруотер страдал от своей головной боли и воображал, что страдает так же сильно, как мучился Том Диксон, когда у него оторвало руку.
Роджер Вендеруотер увлекался научной агрономией, и на своей ферме, в трех милях от Кингсбери, ему удалось вырастить новый сорт клубники. Он очень гордился своей новой клубникой, и, если бы не болезнь, сам поехал бы собирать первые спелые ягоды. Но из-за болезни ему пришлось приказать старому рабу привезти с фермы первую корзину ягод. Об этом стало известно от дворцового поваренка, который ночевал в бараке для рабов. Доставить ягоды должен был надсмотрщик, но он лежал со сломанной ногой, которую повредил, объезжая жеребенка. Поваренок рассказал об этом ночью, сообщив, что ягоды привезут на следующий день. Тогда обитавшие в бараке рабы из «Преисподней», настоящие мужчины, а не трусы, держали совет.
Раб, который мог писать, но был болен и умирал от нанесенных ему ударов, заявил, что он повезет руку Тома Диксона; он все равно умрет, сказал он, так что не имеет значения, если ему придется умереть немного раньше. Итак, в ту ночь после последнего обхода стражи пять рабов незаметно выскользнули из барака. Среди них был раб, умевший писать. До утра они пролежали в кустарнике возле дороги, пока не появился старый раб с фермы: он нес в город своему господину драгоценные ягоды. Раб с фермы был немощный, искалеченный ревматизмом старик, а раб, умевший писать, еле передвигал ноги от побоев. Они были очень похожи друг на друга, и у них была одинаковая походка. Раб, умевший писать, надел на себя одежду раба с фермы, надвинул на глаза широкополую шляпу, забрался на сиденье повозки и отправился в город. Старый раб с фермы просидел связанным в кустах до наступления вечера, потом другие рабы его освободили и отправились обратно в барак, чтобы понести наказание за нарушение правил.
Тем временем Роджер Вендеруотер лежал в своей великолепной спальне в ожидании ягод; такое великолепие и такая роскошь были там, что они могли бы ослепить нас с вами, ибо никогда еще не доводилось нам видеть ничего подобного. Раб, умевший писать, рассказывал потом, что ему эта спальня показалась настоящим раем. И что в этом удивительного? Труд и жизнь десятка тысяч рабов ушли на то, чтобы создать эту спальню, в то время как сами они, словно дикие звери, спали в отвратительных берлогах. Раб, умевший писать, внес ягоды на серебряном подносе или блюде: видите ли, Роджер Вендеруотер пожелал лично побеседовать с ним о ягодах.