Собрание сочинений в 15 томах. Том 9
Шрифт:
– Беру в жены девицу Мириэм… – повторил мистер Полли.
Затем настала очередь Мириэм.
– Положите руку на книгу, – сказал священник. – Нет. Сюда. Повторяйте за мной: «Этим кольцом я обручаюсь…»
Обряд совершался впопыхах и через пень колоду, и это было похоже на то, как мимо тебя проносятся прелестные картины, ты силишься разглядеть их, но почти ничего не видишь из-за клубов дыма…
– Ну, мой мальчик, – сказал мистер Ваулс, крепко сжав локоть мистера Полли, – теперь осталось только расписаться в книге. Свершилось!
Перед
Чудо свершилось! Перед ним была его жена!
Мириэм и миссис Ларкинс, непонятно почему, вдруг разрыдались. Энни стояла поодаль с угрюмым видом. В самом ли деле они хотят, чтобы он стал мужем Мириэм? Потому что, если они этого не хотят…
Мистер Полли заметил дядюшку Пентстемона, которого он до той минуты не видал; тот всю церемонию свадьбы держался в стороне, а теперь пробирался поближе к молодым. На нем был галстук светло-голубого цвета, он улыбался и, причмокивая, посасывал больной зуб.
В полную меру могучий характер мистера Ваулса проявился, когда участники церемонии перешли в ризницу. Казалось, он выскочил из плотно запечатанной бутылки, где долго томился в бездействии, как джин, выпущенный на волю рыбаком, и, когда подошел конец церемонии, освободил всех от скованности.
– Все прошло как нельзя лучше, – сказал он, обращаясь к священнику. – Прекрасно! Великолепно! – восклицал он, схватив за руки прильнувшую к нему миссис Ларкинс, а потом чмокнул в щеку Мириэм. – Первый поцелуй посаженому отцу.
Взяв под руку мистера Полли, он подвел его к книге записей, принес стулья для миссис Ларкинс и своей супруги. Потом повернулся к Мириэм.
– А теперь ваша очередь, молодые люди, – сказал он. – Всего один разок! А то этим опять займусь я. Вот так! – воскликнул мистер Ваулс. – А теперь еще раз, мисс.
Мистер Полли, красный от смущения, отвернулся и нашел убежище в объятиях миссис Ларкинс. Затем, промокший насквозь, он оказался в объятиях Энни и Минни, которые пытались зацеловать его насмерть и которых, в свою очередь, перецеловал мистер Ваулс, не имея на это достаточно веских оснований. Потом мистер Ваулс чмокнул невозмутимую миссис Ваулс и воскликнул при этом: «Ну вот мы и опять дома, в целости и сохранности!» Затем миссис Ларкинс с душераздирающим воплем притянула к себе Мириэм и, оросив ее обильно слезами, принялась целовать. Энни и Минни целовали друг друга, а мистер Джонсон поспешно ретировался к дверям и принялся с независимым видом разглядывать внутренность церкви, несомненно, подыскивая себе убежище.
– Люблю иногда поцеловаться! – заметил мистер Ваулс и, издав звук наподобие шипения змеи, вдруг с оглушительным треском захлопал в ладоши. Священник тем временем одной рукой чесал щеку, другой помахивал пером, а служка нетерпеливо покашливал.
– Двуколка ждет невесту у церкви, – объявил мистер Ваулс. – Молодым сегодня пешком ходить не полагается.
– Мы тоже поедем? – спросила Энни.
– Только молодые, твоя очередь еще придет, мисс!
– Я никогда не выйду замуж! – воскликнула протестующе Энни. – Этого никогда не будет.
– Ну, это от тебя не зависит. Хочешь не хочешь, а придется выйти, чтобы разогнать толпу поклонников.
Мистер Ваулс хлопнул мистера Полли по плечу.
– Жених подает руку невесте. Они идут впереди всех. Трам-та-ра-рам, тара-рам, пам-пам!
Мистер Полли чувствовал, что, держа под руку Мириэм, во главе целой процессии направляется к двери.
Рыдающая миссис Ларкинс подошла к дядюшке Пентстемону; она не узнала своего врага.
– Такая хорошая, хорошая девочка, – причитала она.
– Не ожидала, что я приду? – спросил ее дядюшка Пентстемон, но миссис Ларкинс уже прошла мимо, ничего не видя и не слыша, занятая излиянием своих чувств.
– Она не ожидала, что я приду, – сказал дядюшка Пентстемон, в первую секунду несколько обескураженный, но тут же нашедший слушателя в лице мистера Джонсона.
– Не знаю, не знаю, – ответил мистер Джонсон, испытывая некоторую неловкость. – Я думал, вас пригласили. Как поживаете?
– Меня пригласили, а как же! – сказал дядюшка Пентстемон и на мгновение задумался. – Пришел посмотреть на чудо, – прибавил он, понизив голос. – Одна из ее девчонок выходит замуж! Разве это не чудо? О господи! Ух!
– Вам плохо? – спросил мистер Джонсон.
– Спину ломит, видно, к перемене погоды, – ответил дядюшка Пентстемон. – У меня для невесты подарок. Вот в этом свертке. Старинная чайница, ею пользовалась еще моя покойная матушка. А потом я много лет держал в ней табачок, покуда не отломалась петля на крышке. С тех пор она мне без надобности. Вот я и решил подарить ее невесте. Все равно, какая мне от нее польза…
Мистер Полли чувствовал, что выходит из церкви на улицу.
Возле церкви толпилось человек десять взрослых и около дюжины мальчишек, которые при виде новобрачных издали радостный нестройный вопль. У каждого мальчишки в руке был небольшой кулек с чем-то; особое внимание мистера Полли привлек мальчишка с оттопыренными ушами и сосредоточенно-мстительным выражением лица. Мистер Полли никак не мог понять, что было у него в кульке. И в тот же миг он получил в ухо целую горсть риса, да так, что из глаз посыпались искры.
– Еще рано, болван ты этакий! – услыхал он за собой голос мистера Ваулса. В ту же секунду вторая горсть рассыпалась барабанной дробью у него по шляпе.
– Еще не время, – кипятился мистер Ваулс, и тут мистер Полли понял, что они с Мириэм представляют собой мишень для двух рядов мальчишек, глаза которых горели жаждой крови, а грязные кулаки сжимали приготовленную горсть риса, и что мистер Ваулс, дирижируя, старается предотвратить очередной залп.
Двуколка стояла у входа в церковь под охраной какого-то бродяги, лошадь и кнут были украшены белыми лентами, заднее сиденье было загромождено корзинами, но оставалось место и для седоков.