Собрание сочинений в 2-х томах. Том 1
Шрифт:
— Здесь лежит указ о кровопролитии всех ирландских еретиков и протестантов.
Хозяйка того постоялого двора, которая была ревностная протестантка и, сверх того, имела еще в Дублине брата сего же закона, приведена была в великий страх, услышав сие. Таким образом, начала она вымышлять о предупреждении несчастия, и как увидела, что доктор и магистратский судья уже заснули, то отперла она тихонько ящичек и вынула тот указ, а вместо его положила игру карт. Коле продолжал потом путь свой и, приехав в Дублин 7 октября 1556 года, где вошел он прямо в замок и уведомил губернатора о своей комиссии. Потом подал ему ящичек, в котором, по мнению его, лежал указ, и велел оный прочесть секретарю. Но с каким удивлением нашли они
— Таким образом, должны мы, — говорил губернатор, — дожидаться от двора нового о том указу.
Коле возвратился после того назад с великою досадою и стыдом для получения нового указу. Но прежде нежели он в Ирландию приехал, королева Мария скончалась, а сестра ее, Елизавета, которая сама была протестантка, следовали ей в правлении. И как помянутая королева сведала о сем приключении, то велела она призвать к себе ту женщину, которая положила карты, и пожаловала ей за то ежегодную пенсию, ибо избавила тогда она от смерти всех ирландских протестантов.
Из сего приключения видно, что малым и смешным вымыслом отвращается иногда общенародное несчастие.
БАСНЬ 148. ДУХОВНОЕ ПОДАЯНИЕ
Как некогда в лесу сделалось несчастие, то для отвращения оного должны были звери собрать некоторую сумму денег. Все, до последнего червяка, охотно давали по своей силе от своего имения. Но никто не поступал при том столь щедро, как гиерофиты, или те змеи, которые почитались в лесу духовными особами, ибо подаяние их не из тленных вещей состояло, но из бесчисленного числа благословений, которых никакая денежная сумма превзойти не могла.
Баснь доказывает, что одно благословение духовныя особы принимается всего более.
БАСНЬ 149. ДВА МАРКИТАНТА
В некоторой армии находились двое маркитантов. Шатры их стояли тогда вместе. Один из них имел в своем шатре весьма хорошее пиво, которого продавал он кружку за четыре шиллинга. Другой, который продал почти все свое пиво, вздумал средство пользоваться торговлею своего товарища. Таким образом, провертел он буравом скважину в другом конце бочки, которая стояла подле самого шатра его, и закричал, что продает он пиво за три шиллинга кружку. После чего все начали покупать уже у него. Первый маркитант не мог понять, для чего тот убавил так скоро цену и отнял у него почти весь барыш. Он остался было на несколько времени при прежней своей цене, однако никто у него не покупал, чего ради начал он и сам продавать за три шиллинга. Но как стал осматривать он свою бочку, то увидел, что в ней не было пива ни капли.
Баснь показывает безопасное средство купцам торговать.
БАСНЬ 150. ТЩЕСЛАВИЕ
Некто рассказывал, что один глупый автор напечатал свое сочинение.
— Это для того он сделал, — отвечали на то, — чтоб и потомки его знали, что он был дурак.
БАСНЬ 151. СМЕРТЬ И КОТ
Смерть пришла к коту и объявила ему, что должен он уже оставить свет сей. Кот просил ее дать несколько времени на покаяние. Смерть на то согласилась и его оставила. Кот простился со всеми своими друзьями и потом пошел прямо в ближний монастырь, где он, как ревностный кающийся, заперся в одну келью, в которой было множество съестных припасов, и проводил там время в покаянии. После того как с большого поста не уступал он в толстоте игумну того монастыря, пришла к нему смерть в другой раз. Кот просил еще несколько времени для окончания покаяния.
— Я вижу, — говорила тогда смерть, — что каялся ты и так весьма ревностно, незачем уже более жить тебе
Потом тотчас лишила она кота жизни.
Баснь показывает ложное покаяние лицемеров.
БАСНЬ 152. НАЙДЕННОЕ СОКРОВИЩЕ СКУПОГО
Старый скупяга, который не хотел давать денег на содержание собственного своего сына, спрятал все свое сокровище в кладовую, а к стене оной положил великое число денежных мотков. Сын его, который весьма тогда одолжал и не имел помощи от своего отца, пришел в такое отчаяние, что взял намерение удавиться. Он схватил веревку и хотел привесить ее к стене. Но как стал он приколачивать гвоздь, то попал в самое то место, где были мешки, которых он, оставя свое предприятие, не преминул поубавить. Потом вместо денег наполнил он мешки те кремнями и положил их на прежнее место, оставя тут веревку тому, у кого охота будет удавиться. Скоро потом вошел отец его в кладовую, где увидел вместо денег великое множество кремней. Тогда впал он в такое отчаяние, что повесился сам на той веревке, которую оставил его сын. Он, сведав о сем несчастном приключении, сказал тогда так:
— Я и в мыслях не имел лишить отца моего сокровища, ибо положил на место оного другое, которое столько же, как и то, ему было полезно.
Баснь учит, что кремень и золото равно стоят, когда лежат в земле, и сын скупого правду сказал, что переменою сею отец его ничего не мог бы потерять.
БАСНЬ 153. КРЫСА И СМЕРТЬ
Смерть пришла некогда к престарелой крысе и объявила, что пришло уже время оставить ей сей свет. Крыса, хотя умереть и не отрекалась, но однако приносила она жалобу, для чего не было ей о сем прежде предвещания, чтоб могла она к тому совсем изготовиться. Смерть доказывала ей тогда, сколь неосновательна ее жалоба.
— Послушай, — говорила она, — ты дожила уже теперь век свой, видела, что товарищи твои, одна после другой, умирали, и имела пред глазами всегда кошку, а говоришь, будто не было тебе предвещания о смерти.
Крыса не могла ничего сказать против сего и предала себя смерти добровольно.
Баснь учит, что не должно жаловаться на нечаянную смерть, ибо всякий час имеем мы пред глазами то, что напоминает нам о ней непрестанно.
БАСНЬ 154. ВОЛК И ГИЕРОФИТ
Гиерофит, или священный змей, старался некогда волка обратить на покаяние. Он увещевал его целый час и представлял ему грубость его пороков, с тем чтоб впредь склонился он их оставить.
— Я обнадеживаю вас, честной отец, — отвечал волк, — что я при всех моих грехах не имею дурных мыслей, а поступаю так только для того, чтоб последовать прочим моим товарищам, которые почтут меня за великую ханжу, когда от кротости пропущу случай достать добычу.
— Это не оправдание, — отвечал гиерофит. — Они такие же хищники, как и ты, и когда я говорю о твоих грехах, то разумею чрез сие общие ваши злодеяния.
— Поэтому, — говорил волк, — когда я говорю с духовной особою, то должно разуметь мне тогда и всю вашу братию, для того что вы все равно честные отцы.
— Что же ты тем сказать хочешь?
– спрашивал гиерофит.
— Ничего, - сказал волк, — как только то, что всякий из нас ищет пропитания по своему роду. Мы гоняемся за овцами, да и вы имеете средства столь же позволенные.
— Исчезни, проклятый, — сказал гиерофит, — я вижу, что в тебе нет нималой искры совести.
— А у вас ее может быть столько много, — говорил волк, — что, конечно, за излишеством не может она иметь своего действия. Некоторые совсем не имеют совести, для того-то недостает у них и правил, по которым поступать должны, а некоторые имеют ее столь много, что она иногда делает уже и обременение. Да я хотел бы и то знать, - говорил волк, - что из сих двух достойнее наказания?