Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.
Шрифт:
В считанные минуты она сделала отчет о проделанной работе, заявив в конце, что она теперь человек полевой и секретарствовать не может.
Парни и девчата без возражений избрали секретарем ячейки Ковшова. Нюша вручила ему ключ от сундучка, где хранились комсомольские дела, и протянула руку:
«Покедова, Степан Ефимыч... До осени...»
«Не за тридевять земель уезжаешь. Можем и раньше увидеться. Я к тебе в гости приду».
«Поле — оно без ворот, без дверей. Вход не заказан», — усмехнулась Нюша и тут же, спохватившись, подумала: «И чего это я с ним разговариваю так? А поделом ему... пусть всяких кумушек не
— Всех проверяешь? Никому веры нет? — насмешливо спросила сейчас Нюша, останавливая машину.
— Всех... У тебя все в порядке, — отозвался Степа, пряча в карман раскладной метр. — Но понимаешь, какое дело... Соседи уже сев заканчивают, а ваша бригада все еще с пашней ковыряется...
— Да-а, не везет нам, — вздохнув, согласилась Нюша. — Антон говорит, простои нас замучили, поломки... Плохая еще техника в эмтээс.
— Что ты все на Антона ссылаешься! — не скрывая раздражения, заговорил Степа. — Сама приглядись, что в бригаде делается. В колхозе разговорчики всякие пошли. Люди веру в машины теряют. А у тебя...
Степа заметил умоляющий взгляд сестры, что сидела над плугами, и на миг запнулся.
— Что у меня, что?.. — насторожилась Нюша, налегая грудью на руль трактора. — Договаривай, коли начал.
И Степа не удержался:
— А у тебя уши заложило, глаза застило. Гонишь свои гектары и ничего замечать не желаешь. На славу позарилась! Похвалы, заметка в газете... Вот головка и закружилась!..
— Это я на славу позарилась?! Я?! — вскрикнула Нюша и обернулась к Тане, словно хотела найти у нее защиту. — Да мы как скаженные работаем... как дуры отпетые! И в дождь и в жару... До поздней ночи... От баранки аж руки сводит! — Она поправила платок на голове и зло оглядела парня. — Спасибо, товарищ секретарь! Оценил нашу работу, сказал золото словечко... Премного благодарны!..
— Ты послушай, пойми... — пытался удержать ее Степа.
— Чего уж там понимать! Ты бы лучше на себя поглядел. Разъезжаешь тут со своей бочкой, контролер-инспектор, цепляешься ко всем, словно тебе наша бригада поперек горла встала...
— Ладно вам! Разойдитесь! — крикнула Таня, чувствуя, что еще минута, и Нюша со Степой окончательно рассорятся.
Степа махнул рукой и крупно зашагал прочь от трактора.
— Ну что вы с ним, как чужаки, схватываетесь? — с обидой заговорила Таня. — Ведь Степа дело говорит. Тебе и впрямь глаза застило.
— И ты о том же? — уставилась на подругу Нюша.
— Разве ты не видишь, как Антон во всем тебе потакает? И трактор для тебя достал получше, и ремонт в первую очередь, а другим все что похуже да напоследок.
— Да что ты, право! — вздрогнула Нюша и почувствовала, что начинает краснеть.
— Вот еще что... — помявшись, начала Таня, — вы с Антоном все рядом да вместе, прямо как жених с невестой. Правда это?
— Да что ты, Танька... Я знать ничего не знаю.
— Земля слухом полнится. Будто у вас все обговорено и согласовано. Кончите сев — Антон сватов будет засылать. «Никому, говорит, ее не уступлю».
У Нюши на глазах выступили слезы.
— Меня-то он спросил? Что я — лопух у забора, рыба безответная?
Вечером Степа собрал кольцовских комсомольцев около избы-читальни.
— Что за новая придумка? — спросили ребята. — Ночной субботник какой-нибудь или самогонщиков пойдем вылавливать?
— Ни то и ни другое. Просто хочу свести вас в полевой стан к трактористам... — пояснил Степа. — Забыли мы про них. Живут они как на отшибе, ни с кем не знаются... Вот и поговорим с ними, устроим вроде вечера смычки. Ведь дело-то у нас общее. — И он попросил парней захватить гармошку, а девчат не жалеть в этот вечер своих голосов.
Через полчаса с частушками под гармонь комсомольцы уже подходили к полевому стану.
Трактористы прислушались. Они сидели за длинным дощатым столом и при тусклом свете фонарей заканчивали ужин. Мошкара билась о стекла фонарей и, обжигая крылья, сыпалась на стол. Вспыхивали отдаленные зарницы, заливая окружающие поля мертвенным белым светом. Облака на горизонте собирались в тяжелые лохматые стога и ометы. Где-то лениво погромыхивал гром. Было безветренно, душно.
А частушки доносились все громче и отчетливее. Высокими озорными голосами девчата пели о незадачливых чумазых трактористах, об их плохой работе, о мелкой вспашке, об огрехах в поле и даже об удалом Гераське Банкине, который пашет за магарыч чужие огороды.
Банкин с досадой швырнул ложку:
— Черта с два поужинаешь тут. Эй, бригадир! Заткни-ка им глотку!..
Антон поднялся из-за стола и шагнул навстречу Степе.
— Скажи своим гулякам — пусть убираются. Ребятам выспаться надо... Нам завтра на смену чуть свет.
— Понимаю, — усмехнулся Степа. — Народ вы трудовой, рабочий. А все же надо бы нам поговорить. По душам, начистоту. У меня тут для вас кое-какие новости есть.
— Какие еще новости? — нахмурился Антон. Степа присел к столу.
— Среди вас наш кольцовский комсомолец работает, — негромко заговорил он, — Сема Уклейкин. Его сегодня колхозники с трактора ссадили. Знаете за что?.. А завтра, глядишь, и еще кого ссадят. Вот я и хочу спросить: зачем вам машины доверили?
— Это все? — отрывисто спросил Антон.
Степа кивнул головой.
— Тогда я скажу. — Антон оглядел членов бригады и заговорил о том, что секретарь комсомольской ячейки ведет себя довольно странно.
Трактористы и прицепщики в бригаде молодые, неопытные, могут, конечно, ошибиться, допустить промашку, и им надо помогать, поддерживать, учить их, а не придираться на каждом шагу, не выслеживать малейшее упущение, как это делает Ковшов. А если уж говорить по совести, то трактористы в бригаде работают совсем неплохо: с утра до ночи не сходят с трактора, забыли про воскресные дни, многие перевыполняют норму вспашки...
Двое или трое парней дружно поддержали Антона: правильный у них бригадир, заботливый, своих трактористов в обиду не даст.
«Вот как у них все гладко да ладно», — с недоумением подумал Степа и покосился на Нюшу.
Подперев щеку рукой, словно у нее заболели зубы, она молча сидела на другом конце стола и глядела в сторону.
Степа обернулся к Мите Горелову и Уклейкину — что-то они скажут? Или тоже отмолчатся? Но нет, Митя наконец поднялся из-за стола.
— Сказать, конечно, есть о чем, — угрюмо заговорил он. — Порядком уже поднакипело. Я раньше как думал: сядешь, мол, за машину, и все гладенько пойдет, как в книжке. Раз-раз— и в передовики. А на деле все вкривь да вкось лезет. То поломка у трактора, то горючего вовремя не подвезли, то бригадира с механиком в поле не отыщешь. Вот и работаем через пень колоду.