Собрание сочинений в 3-х томах. Т. I.
Шрифт:
— Что ж трактор? — Уклейкин развел руками. — Сама понимаешь: покрутила баранку — и хватит.
— Как это «хватит»? — испугалась Нюша, — Зачем же я огород городила? С механиком цапалась, с директором. С вами, парнями-дурнями. Девчат за ради чего растревожила? Уклейкин, недоумевая, пожал плечами:
— Повышают же тебя, голова садовая! Радоваться надо. Теперь главкеросинщицей станешь. Такого выгодного места поискать!
Но Нюша больше не слушала парня и, скрывшись за дверью конторы, принялась разыскивать начальство.
В кабинете у директора МТС шло какое-то совещание, и ей пришлось долго сидеть около дверей. Когда же наконец совещание закончилось, Нюша потребовала у Репинского и Лощилина отменить приказ. Она не за тем пришла работать в МТС, чтобы стать кладовщиком. Это дело ей совсем не по душе, она не умеет ни считать, ни экономить и по натуре своей большая транжирка и мотовка.
— Вот кадры пошли, Николай Сергеевич! — пожаловался Репинский механику. — Никаким приказам не подчиняется. Полная стихия и анархия.
— Это же большая честь для тебя, повышение по работе, — принялся объяснять Лощилин Нюше. — Прежний-то кладовщик, отчим твой, сама знаешь, будто сквозь землю провалился. Вот и замени его. Человек ты аккуратный, грамотный, старательный. Мы на тебя, Ветлугина, очень надеемся.
«И чего это он лисой стелется?» Нюша недоверчиво покосилась на механика и упрямо повторила:
— Вы меня лучше на тракторе оставьте!
Лощилин развел руками, а Репинский вышел из себя и заявил, что он своих приказов не отменяет. Или Ветлугина завтра же выйдет на новую работу, или пусть пеняет на себя.
Нюша выскочила из конторы. На душе было тоскливо и пусто. Первая девушка за рулем! Что-то скажет она теперь в колхозе, как сообщит об этом Степе? А как быть с девчатами? Уговорила их пойти на курсы, начала заниматься с ними, чтобы собрать к весне новую бригаду, а выходит, все это — пустые хлопоты.
И не похожа ли она на желтоклювого, неоперившегося птенца? Сидит тот птенец в гнезде и, поворачивая во все стороны голую шею, таращит глаза. А кругом молодо шелестит зеленая листва, порхают птицы, ветерок несет манящие запахи полей, и кажется птенцу, что все кругом зовет его к себе. Расхрабрившись, он выбирается на край гнезда, взмахивает крыльями, и кажется птенцу, что он уже парит над зеленым, призывно шумящим миром. И невдомек ему, что это только струя упругого воздуха поддерживает его слабые крылья, и он мало-помалу снижается к земле и наконец падает и беспомощно барахтается в траве.
Эх, птенец ты, Нюшка, птенец!
В деревне уже знали о выдвижении Ветлугиной, и колхозники, встречая ее на улице, поздравляли с новой должностью.
Нюша молча проходила мимо. Дома она все рассказала матери.
— Понимаю... обидно, — согласилась Аграфена. — Сколько сил положила, пока до машины дотянулась. А тебя опять вниз сбросили... И что это за порядки у вас такие?..
Расстроенная, Нюша забралась на печь.
К вечеру в избу к Ветлугиным пришел Митя с девчатами. Аграфена встретила их у порога и шепнула, что дочка не в духе и, как барсук в нору, залегла на печи.
Услыхав шепот в дверях, Нюша подняла голову:
— Пришли, так входите!
Всунув босые ноги в валенки, она спустилась с печки и подозрительно оглядела девчат:
— И вы поздравлять пришли? Девчата молча переглянулись.
— Что ж поздравлять? — неохотно заговорила Зойка. — Тебе, поди, и без нас наговорили с три короба. А занятиям нашим теперь, видно, конец.
— Все выложила? — недружелюбно спросила Нюша. — Так вот знайте!.. И другим окажите. Не надо мне никакого выдвижения! Не хочу я в керосинщицы! Все равно останусь на тракторе!.
— А приказ как же? — спросила Таня. — Тебе же завтра на новую работу выходить.
— А я вот и не выйду! Возьму да в райком партии махну, — упрямо заявила Нюша. — Пусть Репинскому мозги вправят.
— Погоди, погоди, — негромко перебил ее Митя. — А что ж ты в районе скажешь?
— А то и скажу... Опять девчатам ходу нет... С трактора снимают. Не верят нам.
— А может, ты в эмтээс неугодна кому стала? — задумчиво заговорил Митя. — Вроде бельма на глазу, как вот Ковшов в свое время... Слишком много видишь да слышишь. Вот тебя и решили с трактора убрать... Сиди, мол, себе на складе и не рыпайся.
— Вот так оборот! — ахнула Феня. — Не выдвижение получается, а задвижение... Да еще с умыслом...
— Так оно, пожалуй, и есть, — согласился Митя.
— Что ж делать-то теперь? — спросила Таня.
— А вот что, — заявила Нюша, оглядывая девчат. — Поехали в район всей компанией. Помните, как Матвей Петрович просил нас смотреть здесь позорче... Вот мы и выложим всю подноготную. Как в эмтээс охвостье всякое собралось, как машины калечат...
— И впрямь поезжайте, — поддержала Аграфена. — У нас ведь в колхозе тоже не лучше. Скот дохнет, люди на работу не выходят, тащат все напропалую...
— Поехать, конечно, можно, но дело даже не в этом, — сказал Митя. — В райкоме и без нас знают, что в деревне творится. И в Москве знают. Недавно там состоялся пленум Центрального Комитета ВКП(б). В газете все есть. Много важного... И прямо как с нашей деревни списано. Там обо всем сказано. И о том, что хозяйственно разбитый, но еще не потерявший окончательно своего влияния кулак, бывшие белые офицеры, бывшие попы, их сыновья, бывшие управляющие помещичьих имений и другие антисоветские элементы села оказывают жестокое сопротивление успешному развитию колхозного строя. Они проникают в колхозы, стремятся организовать вредительство, портят машины, расхищают колхозное добро, подрывают трудовую дисциплину, организуют воровство семян, саботаж хлебозаготовок и всячески стараются разложить молодые, еще не окрепшие сельскохозяйственные артели. Классово враждебные элементы нередко проникают и в самые эмтээс, ведя изнутри работу по усилению антисоветского влияния на колхозников. И о том, что все эти противосоветские и противоколхозные элементы преследуют одну цель: они добиваются восстановления власти помещиков и кулаков над трудящимися крестьянами, они добиваются восстановления власти фабрикантов и заводчиков над рабочими. Видали, где собака-то зарыта!..
Аграфена подошла к Мите и, тыча пальцем в газету, растерянно спросила:
— Так и написано? Черным по белому? Опять кулаки на шею нам сядут? Опять мы с Нюшкой на какого-нибудь Ворона станем батрачить? — Она обернулась к девчатам: — Да что это? Вспять все поворачивается?..
— Да нет, мама! — успокоила ее Нюша. — В газете сказано: они еще только добиваются этого. Не бывать здесь больше Воронам.
— Видит око, да зуб неймет, — усмехнулся Митя. — Они еще получат по шее, все эти недобитки, вылетят отсюда. В газете вот что еще сказано. Скоро в эмтээс политотделы будут организованы. Партия в деревню лучших коммунистов на работу посылает. Они будут порядок наводить в эмтээс и колхозах, врагов разоблачать.