Собрание сочинений в 5-ти томах. Том 3. Князь Велизарий.
Шрифт:
У Юстиниана шпионы были повсюду, даже при персидском дворе. Он услышал эту историю еще до того, как ее сообщили Урию. Юстиниан поверил, что Велизарий собирается его предать, начал злиться и волноваться. Немедленно вызвал к себе Нарсеса, Иоанна Каппадохию и Теодору для консультации.
Теодора сказала ему:
— Это просто гнусная выдумка сирийца, более ничего. Ты предпочитаешь окружать себя лгунами, мерзкими личностями и подлецами, и поэтому ты никак не можешь понять, что могут существовать такие вещи, как честь офицера твоих армий.
Но Нарсес начал спорить:
— Я давно это подозревал, Ваше Величество, поэтому не стал подчиняться Велизарию.
Масла в огонь подбавил Иоанн Каппадохия:
— Он замышлял это многие годы. Почему он переложил ответственность на вас за отказ поддерживать условия Виттиха во время осады Рима? Чтобы побольше собрать воинов под свои знамена и дискредитировать Ваше Величество. Когда он объявит себя императором, то сможет противопоставить свою мягкость вашей строгости.
Нарсес решил продолжить:
— Еще одним доказательством его намерений являются итальянские рекруты, которых он готовит к воинской службе.
Далее подтянул Иоанн Каппадохия:
— Он планировал это шесть лет назад, когда был в Карфагене. Константин и его братья-офицеры написали вам предупреждение… — Он так долго не делал этого по причинам стратегического характера, потому что вся Сицилия и Италия были в руках готов, и тогда ему было бы нелегко удержать в своих руках Африку. Но сейчас, когда готы почти разбиты, он метит очень высоко.
Юстиниан задал им вопрос:
— Что же нам делать, друзья? Посоветуйте нам. Нам грозит страшная опасность.
Нарсес ему ответил:
— Без промедления предложите королю Виттиху легкие условия мира, чтобы он их с радостью принял. Тогда Велизарий не посмеет провозгласить себя императором, потому что вы, Ваше Величество, будете очень щедры к готам. Что касается наших офицеров в Италии, они устали от войны, и им все равно, какой договор вы подпишите с королем Виттихом.
Иоанн Каппадохия был с ним согласен:
— Позвольте королю Виттиху удержать половину его сокровищ и все его итальянские доминионы к северу от реки По.
Теодора возразила:
— Меня поражает, что, имея так много фальшивых друзей и открытых врагов на Востоке, Велизарий не сделал того, в чем его облыжно обвиняют. Бонифация давным-давно вынудили к предательству в Африке с помощью подобных обвинений при дворе императора. И таким образом мы потеряли Африку.
Юстиниан ей вкрадчиво ответил:
— Дражайшая половина, не вмешивайся в эти дела, мы тебя умоляем. Мы уже все решили.
Посланцы прибыли из Константинополя с такими условиями мира, что Виттих их с радостью принял. Велизарий проводил их до ворот Равенны и поинтересовался, каковы же эти условия.
Посланники ему ответили, что им было приказано пока не сообщать ему эти условия. Когда они вышли из города и показали Велизарию договор, подписанный Виттихом, потому что им была нужна подпись Велизария для ратификации договора. Велизарий пришел в ужас. Он решил, что императора дезинформировали и он не знал невыигрышного положения готов. Он отказался подписать договор, пока ему не придет письменное подтверждение из Константинополя с нормальными печатями.
Тогда Иоанн Кровавый и Иоанн Эпикуреец, Валериан и даже Бессас начали его критиковать за спиной, что он продлевал ненужную войну. Велизарию стало об этом известно, он собрал их на совет и попросил честно высказаться: неужели они считают нормальными условия договора?
Все полководцы ответили:
— Да, мы так считаем. Мы не можем захватить Равенну, невозможно больше держать наших солдат в болотах. В любом случае, император решил закончить войну, как можно скорее.
— Тогда я не желаю, чтобы вы меня поддерживали в тот момент, когда я отказываюсь ратифицировать договор. Это было бы нечестным по отношению к вам. Вам прекрасно известно, что согласно уставу неподчинение приказам во время войны является тягчайшим преступлением. Его Императорское Величество — мой командир. Я прошу, чтобы вы письменно выразили свою точку зрения.
Велизарий решил, если он сможет заставить Виттиха подписать более выгодный для нас договор, этот документ с подписями командиров станет свидетельством для Юстиниана о тех трудностях, которые ему пришлось преодолеть среди своих офицеров. Велизарий все еще думал, что Юстиниан ему доверял, и что он с ним заодно.
Офицеры согласились подписать документ со своей точкой зрения.
Далее случилась удивительная вещь: Урий начал раздумывать над ложью, о которой ему поведал Барак и которую последний предъявил королю Хосрову. Он решил, что это было бы прекрасным разрешением проблемы, если Велизарий в действительности объявит себя императором! На свете не существовало более способного или благородного человека. Кроме того, для Италии будет во благо, если ею станут править не из Константинополя, а из Рима или Равенны. Африка уже на себе почувствовала насколько ужасно, когда правительство теряет независимость. Если Велизарий станет императором, готы смогут оставаться доминирующей военной силой, потому что итальянцы были способны заниматься только гражданскими проблемами. Кроме того, готы выиграют, если Велизарий их станет обучать искусству побеждать!
Урий тайком передал послание в Равенну своей тетке Матазонте, которая, как ему было известно, терпеть не могла его дядю Виттиха. Он ей передал, что если знатные готы в городе станут просить Велизария, чтобы он стал их сувереном, сам Урий займется остальными готами вне пределов города. Матазонта собрала тайно Совет, на котором проголосовали за предложение Урия. За него проголосовало большинство знатных готов, которые презирали Виттиха и восхищались Велизарием. Кроме того, Равенна не могла дольше держаться из-за сгоревших зернохранилищ.
Велизарию прислали тайное послание и приглашение от имени Совета готов, где говорилось, что ему необходимо стать императором Западной империи. За этим посланцем последовал другой — от Виттиха, прослышавшего о голосовании Совета. Виттих заявил, что желает отказаться от монархии и станет верным вассалом Велизария, если тот примет на себя титул императора.
Велизарий никому не сказал о предложении, кроме госпожи Антонины. Он был возмущен:
— Почему они считают меня предателем моего императора? Что я сделал, чтобы заслужить подобное оскорбление?